– А вы что думаете, капитан? – последовал вопрос Горбушину.
– Вероятнее всего убийца в село не сунется и успел далеко уйти от этих мест. Но полный комплекс разыскных мер надо сделать немедленно. Обыскать все нежилые дома и сараи, в особенности брошенные хутора. Обязательно подключить к поиску собак. Ну и всех сельчан попросить о помощи. Никто из них спать спокойно не ляжет, если где-то в околице такой кровавый маньяк прячется.
Генерал задумчиво присмотрелся к участковому, даже имя-отчество вспомнил.
– Награду вы уже заслужили, Игорь Леонидович. Да и в звании майора на пенсию вас отправим. Но вот если вы этого бандита отыщете и живым возьмёте, то самыми высшими почестями и наградами Москва вас осыплет. Дело крайне важное, государственного значения. Особенно в том плане, что преступник нужен только живым. Уж очень судьбоносные по уровню секреты к нему в руки попали. Понимаете?
– Так точно, товарищ генерал, понимаю! – отчеканил Горбушин и добавил с уверенностью: – По ногам бегущего человека попадаю с сорока метров.
– Отлично, действуйте!
Разыскные мероприятия набирали обороты. И этому очень способствовало сокращение количества преступников.
Глава 12
Отладка встречного хода
Прасковью они застали в живых. Да ещё и сидевшей на кровати и чутко прислушивающейся. Но когда она рассмотрела странного мужчину рядом с мальчиком, да ещё и опознала его, то чуть концы не отдала. Только и выдохнула в страхе:
– Зачем ты его привёл?! – Вопросы о том, где Александр нашёл бандита и что случилось в лесу, хозяйка дома просто боялась задавать. Тогда как Александр уже метался вокруг неё, поднося бодрящий настой, отчитываясь и отдавая распоряжения новому действующему лицу.
– Боря, не стой столбом! Целуй ручку сударыне Козыревой, свет Прасковье Григорьевне, и бегом на кухню варить кашу. Много! Разной! Да и всего, что там найдёшь, постарайся приготовить побольше. Примерно так, чтобы два отделения солдат могло наесться.
– А сколько это? – озадачился никогда не служивший Цаглиман.
– Двадцать человек! Давай-давай!.. И молоко там скисшее на маленький огонь поставь, творог потом сделаем! – прокричав это вслед мужчине, Александр зашептал в лицо побледневшей старушки: – Всё нормально, всё под контролем! Этот Борис – уже почти наш человек. Вернуться в свой мир он уже никак не сможет, там его ждёт мучительная смерть. А когда я его немножко омоложу, у него будет шанс начать новую жизнь вместе с нами. К нам он тоже вынужден будет относиться лояльно, защищая как детей родных. Иначе его доле никто не позавидует сразу по нескольким причинам. Теперь забыли о Боре – думаем о себе!
– А как же…
– Всё остальное – побоку! Просто доверься мне, успокойся и делай, что я скажу!.. И пей, всё выпей! Теперь уже можно!
Академик мерил пульс, присматривался к зрачкам, светя туда фонариком, заставлял показывать язык да ненадолго наведывался на кухню, присматривая за назначенным в наряд поваром. К полной неожиданности, новый помощник оказался в кулинарии если не мастером, то уж точно крепким любителем. За полчаса настолько освоился на кухне, словно постоянно там кашеварил.
Пояснения тот дал лаконичные:
– С детства был приучен, что мужчина должен уметь готовить всё.
– Радует, – кивнул академик, затем ещё пару раз наведался и поощрил: – Хорошо у тебя получается, запахи уже аппетит разжигают. Постарайся так, чтобы часа через два всё поспело и дошло. Будем банкет устраивать по поводу нашей новой жизни.
К тому моменту Прасковья уже могла вставать и вполне сносно двигаться. Ну и время от времени получала от Коха консультации, напоминания и описание разных моментов предстоящего процесса. Когда поняла, что одно и то же ей вливается в уши по третьему кругу, попыталась мягко возмутиться.
– Саша, у меня с памятью всё в порядке, не бубни и не отвлекайся на меня.
А тот, ползая на коленях по полу, что-то тщательно вырисовывал белым мелком и чёрным угольком. Фигуры и знаки змеились вокруг хитро, под особым небольшим углом установленной дарканы. Александр же продолжал бормотать:
– Верю, Прасковьюшка, верю, милая! Но я не столько тебе твержу, потому что ты вообще можешь не знать ничего, а действовать только по моим указаниям. Для себя повторяю, для себя… Оно ведь как получается… Слишком у нас разновеликие разряды по возрасту получаются, и в этом главная сложность. Коль один молодеет, то там всё просто, как у трамвая: обнял блямбу, дал импульс, да и выбирай направление для первого, управляемого переноса. Там можно до метра всё высчитать… Да…
– Как же, высчитал он! – решила Козырева напомнить очевидное, да попутно давая учёному расслабиться или, наоборот, сконцентрироваться на разговоре. – Если тебя в наш дремучий лес забросило.
– Хм! Так то уже совсем по иным причинам случилось. Собирался я двадцатилетним стать, да импульс от волнения дал слишком большой, вот меня и превратило в мальца… После чего не только в дебри закинуло, но ещё и на шесть дней в прошлое…
