Несмотря на то что окна были прикрыты, за исключением пары щелочек по краям, вспышка, сверкнувшая за ними, получилась очень даже заметной, но на фоне всего того, что последовало за ней, иначе как ерундовой ее назвать нельзя.
Брезент, прикрывавший окно, влетел внутрь исполинским нетопырем, увлекая за собой заваливающихся Ската и Кислого. По ушам ударил столь жуткий грохот, что Карат почти не сомневался: после такого барабанным перепонкам не выжить. Незримая сила толкнула его с дурной силой и, вот уж поразительное дело, с легкостью оторвала от прежде незыблемого стула, понесла дальше и неслабо приложила плечом о стопку шлакоблоков, после чего на голову ему свалилась несчастная рация.
Между прочим, тяжелая.
Карат и сам не понял, как перешел в режим ускорения. Тело само сработало, независимо от сознания.
Ну да, с такими странными делами скоро и седалище самостоятельно думать научится, ему попросту выбора не останется.
Мир привычно изменился, и помещение теперь выглядело причудливо. Сорванные с оконных проемов куски брезента успели долететь до дальней стены и зависли на ней скомканными донельзя грязными простынями, возле которых болталось множество самых разных предметов, большая их часть была представлена одноразовой посудой и белесыми червями рассыпавшейся из опрокинутых мисок распаренной лапши.
За окнами тоже не все ладно. Вместо угасающего солнечного дня там клубился сумрак, подсвеченный нездорово-красным, почти рубиновым пламенем. Карат такие цвета никогда в жизни не видел, но зрелище его не удивило, он знал, что в состоянии ускорения с цветопередачей и не такие фокусы приключаются. Судя по всему, на улице только что прогремел неслабый взрыв, его шапка взметнулась на несколько этажей.
Но каким образом освободились его руки и ноги?
Опуская голову, Карат разглядел обрывки веревок, в основном они висели отдельно от тела, а некоторые успели отдалиться настолько, что врезались в стену и шлакоблоки. Концы у них светились тем же нездоровым цветом, что намекало на участие огня.
Огонь? Их что, лазером пережгло?
Может, и лазером, но в таком случае личность стрелка из лазерной установки не вызывает сомнений – вон он, черный и весь из себя загадочный, стоит незыблемой стеной, никак не отреагировав на ударную волну. Даже шляпу с головы не сдуло.
Она у него что, гвоздями к макушке прибита?
И зачем он подмигивал Карату, настойчиво намекая на Ската, если сам такой серьезный, что его взрывом не проймешь?
Может, не нужно озадачиваться, пытаясь вникнуть в мотивацию этого явно неординарного человека? Может, проще кинуть ему в голову шлакоблок, меньше загадок останется, и меньше риск, что Карата прикончат так же неожиданно и просто, как перед этим помогли освободиться.
Нет, пожалуй, идея не очень. Против человека, об которого разбиваются ударные волны, не факт, что сработает. При том что умение ускоряться развито до рекордных, по меркам Улья, величин, оно не превратилось в абсолютное оружие. Некоторые старожилы, да и новички могут до смерти озадачить и не такого уникума.
Воздух в помещении тормозил Карата куда сильнее, чем когда бы то ни было. Очевидно, взрыв сказывался – пусть волна уже прошла, но атмосфера до сих пор взбудоражена, какие-то потоки, завихрения или что-то в этом роде все еще действуют, мешают добраться до цели.
Выпрямившись над почти упавшим Скатом, Карат отпустил шлакоблок и с силой придавил его в направлении головы жертвы. То, что тяжелая штуковина зависла в воздухе, нестрашно. Как только отвиснет, брякнется куда надо со скоростью захлопывающейся мышеловки.
Ну все, пора выбираться в нормальный мир.
Гул, треск, шатнуло порывом ураганного ветра, боль резанула подпаленные при контакте с веревками запястья, уши заполнились раздражающим песком, а мышцы режущей болью – полностью избегать осложнений после ускорения Карат так и не научился.
Да уж, насчет нормальности неправильно выразился – этот мир встретил нехорошо, при активированном даре все было куда прекраснее.
Гробовщик, продолжая стоять посреди разгромленного помещения Гибралтарской скалой, чуть повернул голову, уперся в Карата ледяным взглядом и негромко произнес три рубленые фразы.
Удивительно, но при этом крепко оглушенные уши четко различили каждый звук:
– А теперь Султана. Сделай его быстро, у тебя получится. Остальные – не твоя забота.
Мечталось в первую очередь разобраться с Черняком, очень уж неприятный человек, да и сигарета, которой тот несколько минут назад прижигал «гостю» скулу, взывала к отмщению – обида слишком свежа в памяти. Но совершенно не хотелось спорить с Гробовщиком, тот не просто так заявился, у него свои планы, явно не только что составленные, с ними приходится считаться.
Да и не тот случай, чтобы обсуждать и возражать, поскольку к Султану у Карата тоже есть претензии.
Именно в этот дом Карат прежде не заглядывал, зато бывал в других строениях квартала и еще в прошлое посещение этого места понял, что все они возводились по единому проекту. Поэтому, выскакивая в пустой дверной проем, он уже знал, куда надо заворачивать, чтобы добраться до лестницы.
Султан перед тем, как все завертелось, отправился вниз. Судя по неоднократным обмолвкам, там находились еще какие-то люди, и все они вряд ли будут стоять в сторонке, если Карат нехорошо обойдется с их коллегой. То есть ему придется разобраться с неизвестным количеством противников.
Но это его не смущает, потому что он, выходя, прихватил пистолет Ската. Трупу с раздробленной головой он все равно не нужен, а человеку, у которого
