в ответ на звонкие удары по машине.
Но с таким же успехом мог бы и не пригибаться. Бронирование тут смехотворное, жестянка на колесах, а не броневик, но против обычных пуль спасает, похоже, пробоин нет. Даже стекла держат удары, лишь покрываются пятнами непроглядной молочной мути. Серьезные стволы молчат, работают исключительно малошумящим оружием или вообще тихо, с дозвуковыми патронами, а они слабоваты.
Вот что значит инерция мышления. Ну чего теперь тишину соблюдать, если всю округу граната переполошила?
Карат придавил газ, торопясь выбраться из-под обстрела раньше, чем кто-то додумается достать магазин с бронебойными боеприпасами. Они здесь весьма популярны благодаря тому, что помогают разбираться с хорошо защищенными тварями, разбивать двигатели вражеских автомобилей, да и бронежилеты против них выручают куда хуже.
Перед машиной промелькнул трассер, тут же слева щедро взметнулись ошметки досок от забора и примыкавшего к нему сарайчика. Успев скосить взгляд, Карат, оценив масштабы повреждений, нанесенных бесхозному имуществу, чуть не охнул – похоже на очередь из чего-то очень крупнокалиберного, это явно не ручной пулемет, и вряд ли даже двенадцатимиллиметровый. Все куда хуже, очень может быть, что лупят из серьезной боевой машины, которую он не видит.
Да и зачем ему на нее любоваться? Будь у него стрелок наверху, еще можно попробовать как-то побарахтаться, а так остается лишь одно – улепетывать как можно быстрее и дальше.
Вторая очередь полностью или частично отработала по машине.
Загрохотало так, будто кто-то посадил Карата в барабан для безбожно обкурившихся музыкантов, играющих что-то очень тяжелое и садистски безжалостное для ушей. За спиной зазвенело, засверкало, разлетелась осколочная мелочь, потянуло едким химическим дымком и запашком свежей железной окалины – бронирование не спасало, увесистые пули прошивали машину, будто картонную коробку.
Но странное дело – она продолжала слушаться руля. Карат, вывернув его, проломил бампером ближайший забор и, вдавливая педаль газа, помчался по приусадебному участку, с превеликим трудом огибая росшие там и сям плодовые деревья.
Пулемет, искалечивший машину, продолжал грохотать, но попаданий больше не было – Карат угадал с маневром, достать не могут, дом прикрывает. Но очень плохо, что он так и не понял, где именно располагается противник, только примерное направление определил. А это никуда не годится, у него здесь нет возможности полностью укрываться от угрозы с той стороны, как только удалится от ближайшего строения, его могут заметить.
Так и случилось – следующей очередью не сказать, чтобы накрыли, но один раз попали. К сожалению, выстрел оказался коронным – переплюнул все прочие вместе взятые. Предыдущие, возможно, устроили пожар, который доконает машину через несколько минут, но этот решил исход поездки в одну секунду.
Автомобиль повредило до такой степени, что руль перестал подчиняться, застыл в одном положении, все усилия Карата не смогли провернуть его хотя бы на пару сантиметров.
В отчаянии ударил по тормозам, но слишком поздно – машина с дурной силой врезалась в дерево, мотор заглох, на капот густо посыпались крупные зеленые яблоки.
Не пытаясь завести двигатель, вывалился в открывающуюся дверцу, пополз, стараясь, чтобы его не рассмотрели с опасного направления – того самого, с которого столь разрушительно работает крупнокалиберный пулемет.
От дома в английском стиле ушел, увы, недалеко, но все же прилично – метров семьсот по прямой уже набралось. Пехота противника прилично отстала, надо всеми силами увеличить разрыв или хотя бы не позволить его сократить. И потому Карат спешно полз через заросли прореженной малины, планируя добраться до удачно расположенного сарая, а за ним подняться и припустить с максимально возможной скоростью в ту же сторону, куда уехали машины с новичками.
Почему именно туда? Да потому что в тростник уйти не дадут – между ним и Каратом остались враги при хорошо вооруженном транспорте, стреляют они метко, нечего даже думать промчаться у них перед носом через открытую со всех сторон полоску пастбища.
А если бежать в противоположную сторону, выскочишь на пшеничное поле. Тянется оно далеко, спрятаться на нем негде – без труда догонят пулями или машинами.
Из окон дома, откуда пришлось уходить спешно и с громким скандалом, Карат успел разглядеть, что чуть дальше, на западе, по обе стороны дороги разрастаются лесополосы, постепенно переходящие в настоящий лес, вроде бы приличный. Не факт, что в нем удастся укрыться, но более перспективная идея посещать голову не торопилась, а решать надо прямо сейчас.
В любом случае среди деревьев погоне придется обходиться без транспорта, то есть в мобильности она сравняется с загоняемой дичью.
Это, конечно, если транспорт не развезет головорезов по всей опушке, чтобы затем неспешно сомкнуть кольцо окружения.
Остается надеяться, что этих самых головорезов на столь масштабное мероприятие не хватит – лес все же немаленький, а в Полисе не принято действовать многочисленными воинским группировками, даже три десятка бойцов по его масштабам – уже прилично.
К тому же запад – это запад, чем больше толпа, тем выше шанс ее раздраконить. Голодных и опасных созданий здесь хватает.
Глава 16
