настоящим наркомом.
– Как мы все убедились, штык лучше катаны! – сказал боец Синеглаз».
8. Нарком Прошлого и Грядущего
– …Красная армия, советские маги и монгольские подразделения наголову разгромили японские части и чужеземных шайтанов, освободив Среднюю монгольскую территорию. В середине сентября в Москве было подписано трехстороннее соглашение об окончании военных действий. Вот так были побеждены японские империалисты и их маги, которые больше никогда не осмеливались нападать на советские и монгольские земли, сеять семена злого чародейства!
И в любом уголке земного шара у тружеников есть легенды о том, кто освободит их от эксплуатации, даст их детям будущее, сделает мечту реальностью. Об их защитнике, Наркоме Прошлого и Грядущего.
Заслуженный красный маг Александр Николаевич Зумберов сделал паузу и внимательно посмотрел на жадно слушавших его учеников образцовой школы № 5 города Красноканальска – столицы Марсианской советской республики. И продолжил свою речь:
– А я окончил школу, потом магический институт и всю свою жизнь посвятил служению делу пролетарского магического интернационализма и превращательного прогресса. Но и на вашу долю хватит славных свершений! Вам еще предстоит сокрушать эксплуататоров на Млечном пути, пионервожатить на Бетельгейзе и создавать колхозы под лучами туманности Андромеды!
…Вдали, над просторами превращенных в бескрайний яблоневый сад бывших марсианских пустынь звучала песня:
Михаил Кликин
Завод имени Гурджиева
Света рыдала.
Света прожила целых двадцать лет на этом свете, но еще никогда она не плакала так горько и безутешно, как сейчас. У нее случилась настоящая беда. Страшное большое несчастье.
Она не оправдала доверия.
У нее был целый месяц, чтобы справиться с порученным делом, а она – вот бестолочь! – всё провалила.
– Гады! – шептала Света и больно шлепала себя ладошкой по голой круглой коленке. – Мерзавцы, сволочи и гады!..
Света сидела на облупленном подоконнике в женском туалете. Спину ей грело теплое апрельское солнышко, за открытой форточкой весело цинькали пичуги, последние сосульки роняли капли на жестяные карнизы, отзывающиеся звонкими и на удивление чистыми «до», «ми» и «соль».
А в душе у Светы играл Шопен.
– Ой, а кто это у нас? И что случилось?
Света не заметила, как в туалете появился кто-то посторонний. Она быстро отвернулась, растерла по щекам слезы, подавила всхлип.
– Ну чего ты так расстроилась, Светка? – Марья Степановна из бухгалтерии подошла к девчушке, приобняла ее. – Из-за мужика, да?
– Сволочи они все, – прошептала Света, стесняясь внимания малознакомой женщины.
– Сволочи, – кивнула бухгалтер. – Так и нечего из-за сволочей расстраиваться! Пошли лучше ко мне, я тебя чаем напою. У меня и конфеты есть. «Мишка на севере» – пробовала?
– Вку-усные, – протянула Света и слезла с подоконника. – Только мне работать надо. До конца смены еще два часа.
– Ой, да ладно тебе, – отмахнулась Марья Степановна. – Ты ж у нас ударница. Норму каждый день перевыполняешь. Так что ничего страшного не случится, если на полчасика отойдешь. А я бригадиру скажу, что ты мне должна документы подписать…
В тихом кабинете, заваленном бумагами, счетами и полуживыми арифмометрами, Света чуть успокоилась. Марья Степановна, поглядывая на притихшую гостью, включила электрический самовар, достала из сейфа стеклянную салатницу с конфетами, вынула из ящика стола надорванную пачку грузинского чая. Спросила:
– Тебе покрепче или как?
– Или как. – Света попыталась улыбнуться.
Старая радиоточка что-то едва слышно шептала – кажется, гость заводской студии докладывал об очередных успехах предприятия.
