— Редко выпадает счастье увидеть столь искусную каллиграфию!
Молодой человек вздрогнул, чуть не пролив напиток. Резко обернулся и почувствовал, как вспыхнули щеки от стыда быть застигнутым за столь неподобающим занятием — наемным трудом в убогой лавке.
Уж не колдуньи ли эти его хэнё? Стоило им высказать просьбу — и загадочный незнакомец, внесший смятение в местные души и умы, тут как тут! Может, предложить им пожелать скорейшего оправдания министру?
— Где же вы обучались каллиграфии? Судя по стилю и высокому искусству… уж не в самой ли Поднебесной?
Сон Ён сделал неспешный глоток и обронил, скучающим взглядом окидывая ярмарочную толчею:
— А если и так?
Краем глаза увидел, как взметнулись яркие одежды незнакомца; ноздри дрогнули, ощутив тяжелый аромат масел, мускуса и чего-то похожего на запах раскаленного песка. Мужчина опустился рядом, склонил голову — в тугом узле непокрытых волос красным рубином сверкнула драгоценная шпилька.
— Боюсь, я был неучтив. Разрешите представиться: Лян Ро Иль.
Поклон равного равному, спасибо и на том. Мог бы не кланяться и не разговаривать с преступником так вежливо. Да и вообще не разговаривать.
— Лян… Редкая фамилия.
Тяжелые веки нового знакомца почти сомкнулись в усмешке.
— Ко, Пу и Лян — прародители всех местных жителей. Так что, услышав эти фамилии, вы точно знаете, кто истинный уроженец острова.
— Ну, с нами, с Кимами, не так просто. Мы повсюду. Мое имя Ким Сон Ён.
— Могу ли я к вам присоединиться?
— Я не хозяин. — Молодой человек указал на стол. — И, как видите, с угощением здесь не густо.
— Ах, это…
Лян Ро Иль небрежным жестом подозвал давешнего мальчишку, отдал распоряжения, и в скором времени кушанья, доставленные из ярмарочной едальни, уже не помещались на столе. Откуда-то появились и подушки для нежных янбановских седалищ — даже в убогой деревенской лавке приезжий не собирался отказываться от максимального комфорта. Да и планку официального знакомства понизил сразу (преждевременно, на строгий взгляд сына министра), когда устроился возле стола полулежа: ни дать ни взять на отдыхе с давним приятелем.
Лян Ро Иль правильно расценил взгляд Сон Ёна:
— Надеюсь, вы простите мою непреднамеренную неучтивость? Провинциальные нравы куда проще и грубее столичных.
Тот чуть склонил голову в вежливом согласии и взял палочки. Какое счастье, что он успел перекусить, иначе бы сейчас набросился на эти незамысловатые блюда, после островной полуголодной диеты казавшиеся самыми изысканными деликатесами.
— Вы совершенно не походите на провинциала. Откуда прибыли?
Изящный взмах белоснежной ухоженной кисти, открытой взлетевшим багряным шелком, — Сон Ён рефлекторно спрятал собственные руки, огрубевшие, почерневшие на солнце, как у простолюдина.
— Из губернии. А до этого с материка. Да, из столицы.
Молодой человек понадеялся, что взгляд его не стал таким же голодным, как чуть ранее при виде еды. И что вопрос прозвучал небрежно:
— И что же там нового?
Разумеется, он не надеялся на чудесное известие, что опальный министр оправдан и помилован. Но даже услышать свежие сплетни, обсудить столичную моду; узнать, по-прежнему ли в любимом трактире подают все то же жутчайшее рисовое вино… Все это могло заменить хотя б одно дружеское послание (которого он ни от кого не получил), утишить на время его ностальгию. Собеседник не подкачал. Пересказал новые указы, несколько пикантных слухов, посетовал на нерадивость хозяев постоялых дворов и на то, что столичные папаши уж слишком блюдут своих красивых дочерей… Рассказчиком он оказался превосходным. Сон Ён на время позабыл о собственной печали и семейных горестях и вскоре уже смеялся в голос над анекдотами на грани пристойности. Запивая кашель местной бражкой, от которой с отвычки сразу начала кружиться голова, молодой человек заметил взгляд Лян Ро Иля из-под ленивых век; собеседник явно изучал его. Отставив свой бокал, тот произнес уже серьезно:
— Я в курсе вашей… ситуации. Самые преданные и могущественные люди могут пасть жертвой бесчестных интриг. Чем выше дерево, тем быстрее его срубят, увы, так уж устроен этот мир.
— Скорее, такова человеческая природа! — горячо возразил Сон Ён. — Подлость, зависть, измена и глупость — вот повсеместно распространенные пороки!
— Истинная правда. Услышав от господина Ли о вас с вашим батюшкой, я хотел нанести визит вежливости, но…
Во рту стало кисло. Сон Ён налил еще и залпом выпил. То ли от вина, то ли от неловкости горело уже не только лицо, но и все тело.
— Это бы дурно повлияло на вашу репутацию, понимаю. Да и небезопасно, в конце концов.
По четко очерченным губам приезжего скользнула легкая улыбка.
— Вопросы собственной безопасности меня волнуют в последнюю очередь, уж поверьте! Просто не хотелось ставить вас в неловкую ситуацию —
