Караульный пропустил Федора в камеру с задержанной без проблем. А Дубовика остановил.
– Велено пропускать только старшего лейтенанта.
– Он со мной, пропустите.
– Под вашу ответственность.
Федор уселся на единственную табуретку, прикрученную к полу. Радистка сидела на деревянном топчане. Вопросы задавал Дубовик.
– Под каким позывным вы выходили в эфир?
– Хольц.
Ага, кое-что становилось на свои места. Сначала Федор думал, что это мужское имя.
– А кто такой восемнадцатый?
– Честное слово, не знаю. Что в шифровке, не знаю. Просто в конце цифровых групп ставила свою подпись. Если все в порядке – без точки в конце. При работе под контролем – точка, как знак.
– Время выхода всегда одинаковое?
– Как правило. Есть еще запасное – через два часа или через четыре.
– Сколько знаков в минуту делаете?
– Восемьдесят.
Дубовик кивнул.
– Пока вопросов не имею.
Когда в комнату вернулись, Василий сказал:
– Есть еще радист в городе.
– Объясни.
– Радист той станции выдавал сто десять – сто двадцать знаков в минуту. Скорость приличная, опыт большой. А восемьдесят – для тех, кто прошел первоначальную школу.
– Ты же сам на нее вывел.
– Пеленговали из автобуса и не я, хотя мои бойцы. Определили направление, а про скорость передачи никто не говорил. Рации две, это точно.
Час от часу не легче. Тут с одной бы разобраться. Ближе к обеду прикатил особист, сразу к Федору поднялся.
– Знал бы ты, чего мне стоило карточки учетные посмотреть и фото взять.
– Представляю.
– Надо к этой, как ее?
– Вере.
– Ну да, к ней идти. Может, опознает кого-то.
– Сам понимаешь, подвести может. Чтобы нагадить, ткнет пальцем не в фигуранта, а в нормального политработника.
– А! Я уже проверил, кто в Лихославле по служебным делам в указанное время был. Таких двое. Посмотрим, на кого она укажет.
Снова в камеру вошли. Особист с ходу начал.
– Вам придется посмотреть фото. Вы говорили о встрече с политработником. Кто-нибудь из них похож?
И капитан выложил фотографии на топчан. Вера начала перебирать фото. Одну отложила, потом все вновь пересмотрела, взялась за фото.
– Он. Точно он. Только фотография старая, наверное, довоенная. Сейчас он постарше выглядит, не сразу узнала.
– Скажите, у него с зубами все в порядке?
– Разве я дантист? Ой, точно. На верхней челюсти, не помню, с какой стороны, железный зуб. Не подсказали бы, не вспомнила.
Прошли в кабинет Светлова. Капитан закурил. Федор по вопросам понял, что особист провел большую подготовительную работу, иначе бы он откуда про зуб знал.
– С подозреваемым встречался? – спросил Федор в лоб.
– С обоими. Вроде как случайно, чтобы не вспугнуть раньше времени. Старший политрук Фадеев Илья Фомич, вот кто он.
Светлов вскочил.
– Надо брать! Возьму бойцов и арестую.
– Ты же разведчиков хотел брать.
– Мне он не показался.
– Не скажи. Я к главному инженеру льнозавода со своими бойцами ездил. Так он при задержании ампулу с ядом раскусил, что в уголок воротника вшита была.
– Помер?
