Борисов сбросил вниз веревку и соскользнул по ней на землю, притормаживая ногами – иначе с ладоней всю кожу снимет. Да, ловко у якута получается, как будто всю жизнь тренировался. Не осрамиться бы перед бойцом!
Федор ухватился за веревку, благо руки сильные. Не так легко и красиво, как ефрейтор, но спустился на землю.
– Одна секунда – и уже не на позиции, а на земле. Толково, – снова похвалил якута Федор.
Как часто мы ругаем человека за ошибки и оплошности и не хвалим, не отмечаем его удачи! Так ведь и недолго всю охоту отбить стараться сделать хорошо, придумать что-то новое.
Борисов был доволен.
Метров через сто от первой позиции была запасная, и тоже на сосне. Но теперь Федор наверх не полез, поверил на слово.
Жаль, что по штату на заставе снайпер не положен, и, соответственно – винтовка с оптикой тоже. А ведь в некоторых ситуациях хороший снайпер роты пехотинцев стоит или меткого пулеметчика.
Надо сказать, что на гражданке меткой стрельбе учили. Парни и девушки участвовали в соревнованиях, и при сдаче норм ГТО им выдавали значок «Ворошиловский стрелок». Но одно дело стрелять в тире, в спокойной обстановке, по неподвижной мишени, а другое – в реальной боевой. Надо и дистанцию до цели определить, и скорость бокового ветра, и условия учесть – в горах или под водой пуля меняет траекторию. Да если еще и цель, противник, движется, то надо рассчитать упреждение. Не каждый стрелок-спортсмен способен стать снайпером.
Умение маскироваться тоже входит в снайперское мастерство. Плохо замаскировался или не учел, с какой стороны солнце, а оно отразилось от оптики и выдало тебя своим блеском. Тогда считай – ты не жилец, противник минометным огнем накроет. Немецкие пехотные части в каждой роте имели минометы, не говоря уж о батальонах в полках. А от минометной мины в окопе не укроешься, как от снаряда, разве только в блиндаже с накатом из нескольких рядов бревен.
Перед войной снайперов в Красной Армии почти не было. Специально их не готовили, и снайперские винтовки в исчезающе малых количествах пылились на складах. Но с началом войны снайперское движение приобрело большой размах. Были созданы снайперские школы, куда отбирали способных, заводы стали выпускать снайперские винтовки. Хороший снайпер в годы войны имел по 200–300–400 уничтоженных врагов, фактически один уничтожил батальон.
Борисов был молчуном. Федор решил взять его в помощь для установки растяжек, и сделать это в последний мирный день. При очередной поездке в Брест он зашел к саперам – завелся тут у него знакомый, командир роты. В селе Михалки родственник объявился, которого в командировку прислали, временами в село наезжал. Так и познакомились.
– Добрый день, Алексей Петрович!
– Здравствуй, Василий Петрович! Каким ветром к нам?
– Попутным. Я по делам в отряд, и вот – к тебе на минуточку.
– Чем смогу – помогу.
– Проволоку мне надо, тонкую.
– Сколько?
– Метров сто.
– Рыбалкой заняться хочешь? Так ведь нет в Буге крупной рыбы, пробовали уже.
Разубеждать его Федор не стал, так даже лучше.
– Пойдем на склад.
Когда капитан вручил Федору на складе моток тонкой проволоки, у него мелькнула мысль – сумасшедшая совсем. Настоящая авантюра! Только согласится ли капитан?
– Противопехотных мин не дашь десяток?
– Да ты что, Василий Петрович? Они все на учете! Никак невозможно!
– Вы же их перед строящимся укрепрайоном устанавливаете, спишешь!
– А вдруг кто-то из твоих погранцов случайно подорвется? Следствие, трибунал, лагерь…
– Жаль, мне для дела надо.
– Подай требование в погранотряд. Подпишут, тогда я со всей душой, хоть сотню отдам.
Федор вздохнул. Мирное время истекало, до начала войны пять дней всего, пять! Но, видимо, до капитана дошло – для военного дела Федор мины просит, и он наклонился к Федору. На складе в каптерке сержант сидел. Услышать капитана он никак не мог, но тот счел, что лучше перестраховаться.
– Или сведения по своей линии какие-то имеешь?
– Имею. Только – никому!
– Мы же командиры, Василий Петрович!
– Семья у тебя где?
