Набились, как селедки в бочке. Если бы груза не было, попросторнее было бы. Зато мягко, как на перине.
Федор завел мотор, капитан уселся на пассажирском сиденье.
– Едем! – бросил он.
– До Красной площади или на Крещатик? – пошутил Федор.
– В Минск! Какая там у них улица главная?
– Не был, не скажу.
Мотор тянет грузовик мощно, руль и педали тяжеловаты – так оценил машину Федор.
– Ты где водить научился? – капитан явно позавидовал.
– В училище преподавали.
– Хм, вечно у погранцов свои порядки, не как в армии. А вот я не удосужился. Выходит, зря.
– Знания за плечами не носить. Я вот тоже не знал до встречи с тобой, как мины устанавливать. Оказалось просто. А эффект оглушительный – и в прямом, и в переносном смысле.
– Служба у саперов сложная. Ты мины новые ставил, их снимать сложнее и опаснее. Сначала попробуй мину обнаружить, окопать ее зимой; да корпус и взрыватель ржавые уже, выкрутить проблема. А еще мины имеют боковые взрыватели или могут быть поставлены на неизвлекаемость.
– Мудрено!
Капитан замолчал и откинулся на спинку сиденья. Сморило мужика, похрапывать начал. На кочках вскидывался, смотрел непонимающе и снова засыпал.
Фары светили плохо, на них стояли специальные крышки с узкими прорезями – считалось, что такой свет незаметен для авиации.
Смогли проехать километров двадцать, потому что дальше был взорванный мост. Разбомбили его наши или взорвали при отступлении – неизвестно. Берега реки топкие, болотистые, вброд ее не пересечь.
Федор заглушил мотор.
– Все, приехали.
Капитан сразу проснулся.
– Мы где?
– Сам хотел бы знать. Кофе хочешь?
Капитан подумал, что Федор шутит. Но лейтенант достал из бардачка термос с кофе, плеснул немного в крышку и протянул ему галету. Затолкав целиком галету в рот, капитан отпил глоток кофе.
– Вкусно! Вот же гады!
– Ты о ком?
– Да о немцах же! Я в мирное время такого не ел, а они в войну трескают… И, заметь, не офицеры. Дашь еще?
– Нет, каждому по половине галеты достанется. Мало, но все равно лучше, чем ничего.
– А что стоим?
– Мост впереди разрушен.
– У тебя же карта есть, посмотри, где объезд.
– Крюк в десять километров и через деревни. Еще не факт, что там немцев нет. Но куда-то же этот грузовик ехал?
– Жаль… – капитан выбрался из кабины.
Федор обошел кузов.
– Бойцы, подъем! Одна галета на двоих, и по глотку кофе.
Все захрустели галетами, сделали по глотку кофе.
– Теплый и пахнет хорошо, – причмокнул губами пограничник. – Весь термос бы выпить, да вприкуску с бутербродом с копченой колбасой.
– Хорош душу-то травить! – возмутился кто-то.
Кофе хватило не всем – термос был небольшой. Кому не досталось, запили галеты водой из фляжки.
– Ну что, бойцы! Предстоит форсировать реку вброд.
Грузовик они бросили. Капитан предложил его поджечь – все урон немцам будет, но Федор не согласился:
– От пожара зарево далеко видно будет. Немцы заинтересуются, с собачкой наведаются, и жить нам после этого недолго.
Служебное собаководство в Германии было развито. Овчарки охраняли концлагеря, несли караульную службу на складах, ходили по следу в подразделениях полиции, жандармерии. Для Федора же главным было сберечь людей, а грузовик – тьфу!
Из оккупированных стран немцы собрали богатые трофеи – чешские и французские танки, автомашины. Другие страны поставляли продовольствие, амуницию. Вся Европа работала на них, и потому грузовик – это мелочь, комариный укус.