подавление беспорядков, если случатся такие.
– Сомневаюсь, жителей мало осталось. Недовольные советской властью с немцами ушли.
– Э, не скажи! Вот у меня в папке заявления граждан. Пишут – редактора «Тверского вестника» Никольского на улице видели. А «Вестник» этот при немцах издавали. Идеологически вредное издание. Так что не все сбежали, ты это в своей работе учти. Есть оперативная информация, что на рынке видели Дилигитского. Правда, бородой оброс, очки нацепил. Маскируется, сволочь.
– Кто такой?
– Один из заместителей начальника полиции города. Сам в нескольких казнях партизан участвовал, веревка по нему плачет.
– Дашь учетные карточки посмотреть, с фото?
– Не успели еще завести, а фото и вовсе нет. Да и откуда им взяться? Там же Бибиков, начальник полиции, фашистский прихвостень. В царское время ротмистром был, в Белом движении участвовал, в охранке. Ушел из Крыма за границу. А с немцами вернулся. Нет его фото, как и многих других.
– Плохо. Вся эта шваль могла остаться в городе по поддельным документам, тех же расстрелянных подпольщиков.
– Сам так думаю! – стукнул кулаком по столу Осадчий. – Но всех выявим, всех к ответу призовем, дай только время. В городе уже две пекарни заработали, хлеб пекут, жители возвращаться начали. Со дня на день обещают электричество дать. А будет свет, заработает телеграф. С водой пока плохо, немцы водонапорную башню разрушили, жители воду из Тверцы и Тьмаки берут. Немцы расстреляли в городе две с половиной тысячи жителей. Коммунисты, члены семей военнослужащих, подпольщики. Самая опора наша.
– Ты это к чему?
– А вернуться в город могут не самые лучшие. Отсиделись в деревнях, а то и немцам служили. Время для проверки нужно. И ты со своими людьми первым фильтром будешь. Так что со всей пролетарской строгостью и бдительностью!
– Понял.
– Удачи, старшой! Вместе в одной упряжке работать будем. Но гадов всяких истребим.
Из городского НКВД Федор отправился в милицию. Надо познакомиться с начальником, ведь сотрудничать придется. А еще лелеял надежду разжиться картой города. Как давать командирам взводов или отделений задания, когда ни он сам, ни они города не знают и карт не имеют. Начальником милиции оказался бравый капитан, с бритой головой и пышными усами, как у Тараса Бульбы. Да и сам оказался украинцем – Непейвода Тарас Григорьевич.
– Рота твоя, старшой, в самый раз. Людей мало у меня, все в городе новички. Воровство, грабежи, у населения на руках оружия полно. Будем сотрудничать, одно дело делаем.
– Вот и помоги для начала. Дай план или карту города.
– Эка хватил! Сам немецкой пользуюсь.
– Дай хоть такую.
– Хоть сто штук. На складе брошенном нашли, немецкие запасы. План еще 1939 года, но лучше нашей. Представляешь, все колодцы обозначены даже. Только названия улиц читать смешно, язык сломаешь.
Тарас Григорьевич распорядился дежурному доставить карты, и через пять минут тот принес их целую стопку. Хозяин кабинета сделал жест рукой.
– Владей.
– Спасибо.
– Давай уговоримся. В случае непредвиденных или тяжелых случаев мои милиционеры сигнал свистом подавать будут. Пусть твои бойцы без внимания не оставят, подмогнут.
– Обязательно прикажу.
Из милиции Федор со стопкой карт под мышкой направился в исполком и горком партии. Помещались они в одном здании. Председатель исполкома понравился, деловой мужик, сразу спросил – чем помочь?
– Валенок бы нам, хоть десять пар для патрульных, матрацы и одеяла.
– Сложно, но обещаю, поможем.
А вот секретарь райкома типичный болтун оказался. О руководящей роли партии вещал, о величии и провидческом гении великого вождя товарища Сталина. И никакой конкретики. Как будто дел в разрушенном городе мало.
Город разрушен сильно – бомбардировки, артиллерийский огонь, а еще пожары. Деревянных домов в городе множество было. При отступлении немцы организовали большую, из восьмиста человек, команду факельщиков, подожгли дома. Целые улицы сгорели, кварталы. Некому и нечем тушить было.
Поэтому карты, очень точные на 1939 год, не совсем соответствовали действительности. Федор, как прибыл в распоряжение роты, собрал командиров взводов и отделений, раздал карты.
– Изучайте. Кто не сможет перевести названия улиц, обращайтесь ко мне. Буквально вызубрить. С завтрашнего дня рота выходит на патрулирование. Разбейте личный состав на смены – по восемь часов. А сейчас обустраивайтесь.
Мелких хозяйственных дел много, начиная с изготовления пирамиды для оружия и кончая организацией питания. На три дня был получен в батальоне
