сухой паек. А дальше надо самим думать. Продукты получать со склада НКВД не проблема. Но готовить? С каждого взвода выделили по бойцу.
А еще котлы нужны, кастрюли. Два дня, распределив заставы и задания командирам взводов, Федор мотался по городу, выискивая необходимое.
Но понемногу обживались. С появлением в городе милиции и его бойцов преступлений становилось меньше. Немцы наших уголовников не трогали, воры и убийцы в политику не лезли. А при отступлении фашистов уголовники обнаглели, только сейчас получив отпор. Федор инструктировал своих командиров взводов и отделений.
– Не рискуйте жизнями бойцов! Не подчиняется кто-то или оружие обнаружил, пусть даже нож, сразу стреляйте на поражение. Застали на месте грабежа, кражи, сразу на поражение. Надо очистить город от преступных элементов.
– На то милиция есть, – возразил один из командиров.
– Преступный элемент – база для агентуры, на хазах ихних могут укрываться предатели. Это пособники фашистов, а вовсе не заблудшие овечки. Если вор отобрал у ребенка кусок хлеба, обрекая его на голодное существование или смерть, то чем он лучше фашиста? Твердость, жесткость, беспощадность к врагу!
В первый раз Федор сам выводил бойцов на заставы или пропускные пункты. На месте определялся, где быть КПП. По карте одно, а на месте не всегда так, иной раз приходилось передвигать пост на сотню метров. Каждой точке номер присвоил сам, список раздал командирам взводов, так удобнее распределять наряды. Сам не брезговал с парой бойцов по улицам пройтись. Чтобы грамотно руководить, надо знать обстановку в городе. Быт в Калинине налаживался. Заработала почта, 7 января – водопровод, а 5 февраля пустили трамвай, на тот момент единственный общественный транспорт в городе.
Бойцов стало легче доставлять к месту несения службы. На трамвае солдат, как и милиционеров, возили бесплатно. Калинин – город по площади большой. Пешком не находишься, а своего транспорта в роте не было.
Вечером Федор направился проверять посты, взяв с собой двух бойцов. Одному на служебные проверки выходить не положено. В первую очередь из-за соображений безопасности. Пока начальник патруля, будь это офицер или сержант, проверяет документы, солдаты должны наблюдать за проверяемыми. Были случаи, когда нападали внезапно.
Подошли к вокзалу. Место бойкое, постоянно народ толкается. Основное внимание – мужчинам призывного возраста.
Федор на тротуаре рядом с вокзалом остановил военнослужащего. Ефрейтор лет тридцати, с сидором за плечами.
– Военный патруль, проверка документов.
– Как же, понимаю, – улыбнулся ефрейтор. – Пожалуйста.
Ефрейтор предъявил красноармейскую книжку, справку о ранении на нахождении в госпитале, воинское требование на проезд по железной дороге. Федор документы проверил – все в порядке. Уже возвратить хотел, да номер воинской части на справке из госпиталя показался знакомым.
– В Липецке на излечении были?
– Так точно!
Федор там сам лечился после контузии и ранения. Посмотрел подпись начальника госпиталя внизу, такая же, как у него была.
– Как там начальник госпиталя?
– Не видел я его. Я рядовой состав, ефрейтор. Какое дело начальству до солдата?
– В каком отделении находился?
– В хирургическом.
– Кто хирург?
– В справке подпись есть, не помню.
Федор сам лежал в хирургии. Начальник отделения лейтенант Петухов, военврач. И два рядовых хирурга. Петухов, как начальник отделения, каждый день обход отделения с военврачами делал. Его в лицо все ранбольные знали, как и по фамилии.
– Когда и куда ранен был?
– В левое бедро, двенадцатого ноября. Могу рубец показать.
– Не надо. Последний вопрос – как выглядел начальник отделения?
– Роста среднего, от сорока.
– Усы по-прежнему носит и трубку курит?
– По-прежнему, – кивнул ефрейтор. Когда Федор расспрашивать дотошно о госпитале стал, бойцы патруля насторожились. Если при проверке документов все в порядке, отпускали сразу.
– Руки вверх подними. Обыскать его, – приказал Федор.
Оружия при ефрейторе не оказалось, если не считать оружием перочинный ножик. И в сидоре при досмотре ничего предосудительного не оказалось. Но Федор точно знал, что ефрейтор в госпитале не был, потому что Петухов усов не носил, не курил вообще и был значительно моложе, чем поведал задержанный.
– Ребята! Да вы что? Мне же на поезд надо! – жалостливым тоном канючил ефрейтор.
