только воздух затхлый.
Сколько они прошли так, сказать невозможно, никаких ориентиров, но постепенно ход пошёл под уклон. Потом поворот, площадка, наверх винтовая лестница из камня. Сверху глухо доносятся голоса.
– Поднимаемся, только тихо. Юлий, один светильник дверцами прикрой.
Двадцать ступеней против часовой стрелки, площадка. Лестница вьётся вверх, и на площадку через узкую щель попадает колеблющийся свет.
Илья приник к щели. Неужели дверцу хода неаккуратно сделали, и преторианцы о ходе знают? Нет, старые мастера знали своё дело, щель была искусно замаскирована каменной резьбой. Однако через неё был виден небольшой зал и слышно, о чём говорят преторианцы. Большая их часть сейчас находилась здесь, они попивали вино и беседовали. Не спится им, разрази их гром!
– Посмотрим, куда ведёт лестница, – прошептал Илья. – Только тихо!
Они осторожно поднялись.
Лестница заканчивалась маленькой площадкой. Здесь была такая же щель, очень слабо освещённая, – Илья приник к ней. Да это же та самая комната без окон, о которой говорил старый мастер! В центре небольшого помещения стол, на котором горит светильник. Сбоку видна фигура человека, стоящего на коленях, – неужели Корнелий? А с другой стороны рассудить – зачем преторианцу стоять на коленях? Для римлянина, тем более патриция, это унизительно.
Мысли заметались в голове Ильи – какой удобный случай! Можно вывести папу из комнаты без всякого боя. Только есть ли ещё кто-нибудь в комнате? Если с ним гвардеец, лучше не рисковать. У Юлия и Ильи ножи, а у гвардейцев – мечи. Справиться сложно, а шума и криков будет много. Его группа не в полном составе и к неожиданному экспромту не готова. Однако соблазн велик, представится ли ещё такой случай?
– Достань нож и будь готов! – прошептал Илья Юлию, сам же осветил стену возле квадратного лаза. Ага, вот он, рычажок, ничем не замаскирован. Сработает ли как надо? Илья нажал на него, раздался лёгкий щелчок, и дверца лаза мягко отошла внутрь лестничной площадки.
Затаив дыхание, Илья просунул голову в открывшееся отверстие.
Человек, стоящий на коленях, даже головы в его сторону не повернул, так был занят молитвой. Дверь в комнату закрыта, и больше никого, кроме папы, нет.
Илья перевёл дух – всё складывалось как нельзя лучше. Через лаз он выбрался в комнату.
Корнелий вдруг осознал, что в комнате кроме него находится ещё кто-то. Он повернул голову на шорох, и глаза его расширись от удивления. Как же так? Дверь не открывалась, а в комнате незнакомец – весь в пыли и паутине, как из преисподней. Папа уже начал открывать рот для вопроса, но Илья бесшумной кошкой прыгнул к нему и зажал рот рукой.
– Аве, падре! Молчите, ради бога, и ничему не удивляйтесь! Я из Рима, послан пастором, чтобы спасти тебя, – прошептал Илья в ухо Корнелию.
Тот понял и кивнул.
Когда Илья отнял руку, папа прошептал:
– Моё заточение и страдания – знак свыше.
– Корнелий, прости – так буду называть. Ты – как штандарт для легиона, символ. Паства жаждет тебя увидеть живым. Я только исполнитель. Поднимайся и следуй за мной.
Корнелий попытался что-то возразить, но Илья перебил его:
– Молчи, падре, все разговоры потом.
Илья подвёл папу к лазу, но тот вдруг упёрся:
– Я заберу свою икону.
Илья вернулся и сам забрал со стола икону небольшого размера, вроде карманной – такие иконы брали в странствия верующие. И только тогда Корнелий перешагнул порог люка.
– Понтифик? – изумился Юлий. – А как же бой?
– Молчи, полная тишина! Я иду первым, за мной падре, ты замыкаешь. Дай мне светильник. – Илья осторожно прикрыл дверцу. Будет утром сюрприз для преторианцев! Комната заперта, охрана на месте, а арестованного папы нет! Ха! – Илья вдруг представил их растерянные рожи. Но надо ещё выбраться с виллы.
Понтифик был уже в возрасте, но выглядел бодрым и сам спустился по ступенькам.
– Как в преисподнюю попал, прости меня Господи! – Понтифик перекрестился.
Они прошли через длинный ход, ведущий на подъём.
– Стойте здесь, я должен осмотреться, – приказал Илья.
Он поднялся по ступенькам, открыл выход, вышел в комнату и прислушался. Тишина, побега пока не обнаружили.
– Поднимайтесь!
Юлий и понтифик поднялись.
