Этот же немецкий солдат передал свой карабин другому, стоявшему к нему ближе всех, и пошел к Игорю.
Встречать его лежа было несподручно да и унизительно как-то. И потому Игорь встал и демонстративно забросил автомат за плечо.
Немец зашагал быстрее – кому охота попасть под пулю?
Он остановился в трех шагах. На лице – трехдневная щетина, подворотничок грязный. Ну и где хваленая немецкая дисциплина?
Пытаясь объясниться, немец с трудом стал подбирать русские слова.
– Не мучайся, говори по-немецки, – остановил его Игорь, – я понимаю.
– У тебя прекрасное произношение, – удивился солдат, – мы хотим сдаться русским.
– Все? Какого полка?
– Мы из разных батальонов и полков. Война подходит к концу, и мы хотим жить. Дальнейшая мясорубка приведет к ненужным потерям, только и всего.
И завершил:
– Гитлер капут!
Игорь растерялся: он один, немцев много. Да они его голыми руками возьмут! И делать что-то надо. Решил довести их до ближайшей деревни, откуда сам недавно вышел, а дальше связаться с командованием. Как только? Та еще задача, ведь рации нет.
– Хорошо! Идем в ту деревню, я замыкающим. Всем разрядить оружие!
К немцам они подошли уже вдвоем, Игорь в конце колонны, автомат на изготовку.
Как только вошли в деревню, Игорь скомандовал:
– Стоять!
Подозвал к себе солдата, с которым разговаривал:
– Пройди по дворам, найди большую тачку, тележку – оружие надо сложить.
– Мы и сами нести его можем, – не понял его солдат.
– Если навстречу будут ехать или идти советские бойцы, они начнут стрелять сразу. У вас же оружие будет в руках, стало быть, вы не военнопленные. А что с врагом делают?
– Понял, исполню.
Пока солдат шнырял по подворьям, Игорь вышел сбоку колонны.
– Налево!
Все четко повернулись.
– Подходить ко мне поодиночке! Оружие, патроны, гранаты, штыки и ножи складывать на землю. Кто сдался – может идти к домам, напиться воды и отдохнуть. Самостоятельно покидать деревню не рекомендую, для вашей же безопасности. Первый с правого фланга – ко мне.
Немцы дисциплинированно подходили, клали на землю оружие, снимали кобуры с пистолетами, вынимали из-за широких голенищ сапог гранаты. Куча смертоносного железа росла на глазах.
Игорь обыскивал каждого – в его же интересах. Если при поступлении в лагерь у пленного найдут нож или пистолет, будут серьезные проблемы.
К нему подошел последний немец, и дорога опустела. Немцы разбрелись по домам. Игорь остался в одиночестве и при куче оружия. Ситуация нелепая, но уйти невозможно, оружие оставлять нельзя. И он подозвал к себе солдата:
– Займи пост, никого к себе не подпускай. Я должен связаться с командованием.
– Яволь, – вытянулся перед ним солдат.
Игорь начал обходить дома и все же наткнулся на то, что искал, – телефон. С замиранием сердца он снял трубку.
К его удивлению, связь работала. Но кому звонить? По какому номеру? И где наши? Он начал набирать наугад – никакого ответа.
И тут на подоконнике он увидел телефонный справочник. Полистав, нашел телефон городской магистратуры. Если наши в городе, это здание они займут в числе первых – оно наиболее приспособлено для размещения в нем командования. Так делали немцы, когда брали наши города, так делали Советы.
К его удивлению, номер отозвался.
– Старшина Немов у телефона.
– Старший матрос Катков. Докладываю из деревни Грюнвальд. Я взял в плен роту немцев, с вооружением. Мне бы конвой и грузовик для оружия.
– Сами взяли, сами и в город ведите.
– Товарищ старшина, я один, а немцев – целая рота, и оружия на полтонны. Как же мне с ним?
– Катков, ты пьян?
– Никак нет.
– Одному роту не взять никак. Где, говоришь, ты?
– Деревня Грюнвальд, километров пять от Кранца, южнее.
