– Сколько человек?
– Сто два и при оружии.
Лейтенант задумался.
– Пленных больше, чем у меня людей в роте. Оружие заберу, а их веди дальше.
– Не получится. Мое дело воевать, а не пленных конвоировать.
– Я приказываю! – Лейтенант повысил голос.
– Я за флотом числюсь, и только флотские командиры могут мне приказывать.
Игорь уже повернулся, собираясь уходить, но лейтенант еще больше повысил голос и схватился за кобуру.
– Лейтенант, я на фронте два года, в разведке служил. Так что ты бы за пистолетик не хватался… Я ранен был, нервы не в порядке, как бы чего плохого не вышло. – Игорь передвинул автомат на ремне с плеча на грудь.
Лейтенант к отпору не привык – грозное ведомство внушало страх и трепет.
– Как твоя фамилия, старший матрос?
Но Игорь уже перешагнул через порог и хлопнул дверью.
Выйдя из здания, он повернул к порту.
У причала, мерно постукивая дизелем, покачивался буксир. Уж лучше морем из Кранца уйти! Лейтенант молод, горяч, пороха не нюхал. Побывал бы на передовой – имел бы нашивки за ранения, боевые награды.
Игорь взбежал по трапу на буксир.
– Эй, сюда посторонним нельзя!
Из рулевой рубки выглянул моряк. Китель – черный, на погонах – полоски. Старшина первой статьи, что соответствует армейскому сержанту.
– Братишка, куда идем? Я от батальона отстал, выполняя специальное задание, теперь своих ищу.
О конвоировании пленных Игорь благоразумно промолчал – не самая уважаемая служба.
– Кто командир?
– Старший лейтенант Чалый.
– Так морпехов катерами третьего дня вывезли.
– А куда?
– Честно – не знаю.
– Возьмите меня с собой! Все лучше, чем пехом.
– Тральщика только дождемся. Располагайся!
Игорь прошел в рулевую рубку. В ней лейтенант, вздумав искать, не увидит его.
– Пожевать ничего нет?
– Американская консервированная колбаса и хлеб. Спустись в каюту.
– Не ел ничего сегодня.
Игорь спустился по крутому трапу в крохотную каюту. Слева от трапа – моторный отсек, откуда ощутимо пахло соляркой, разогретым маслом, справа была каюта. Два рундука, стол, два крохотных иллюминатора по бортам… Но сухо и тепло.
На полке Игорь нашел несколько банок – колбаса, английский яичный порошок, прозванный на фронте «яйца Черчилля», и хлеб.
Яичный порошок быстр в приготовлении и вкусен. Если его развести водой, а еще лучше – молоком и вылить на сковородку, получается омлет.
Консервным ножом Игорь вскрыл банку консервированной колбасы, а фактически – мясного паштета, густо намазал его на добрый кусок черного хлеба и впился в него зубами. После нескольких дней скудного питания показалось вкусно. Так и умял фунтовую банку.
Прилег на койку – буквально на пару минут, а проснулся уже от боковой качки.
Приведя себя в порядок, он поднялся на мостик.
– Вздремнул немного, – признался он старшине.
– Мы уже пару часов как в море, в Клайпеду идем.
– Как в Клайпеду?
Клайпеда была в Литве, а его батальон из Кранца пошел на юг, в сторону Кенигсберга. Если его застукают в порту, могут принять за дезертира. Вот же попал!
– А ты не дрейфь! В порту военных транспортов и боевых кораблей полно, глядишь – и отыщется посудина, идущая в нужном направлении.
И здесь удача повернулась к Игорю лицом. Первым, кого он увидел на причале, сойдя с буксира, был старлей Чалый.
– Товарищ старший лейтенант! – окликнул его Игорь.
– А, Катков! Ты как здесь?
