Было прохладно, дул легкий ветерок.
Народу на центральной улице было совсем немного: время позднее, а в прошлом люди старались бодрствовать только в светлое время суток. Я присела на первый попавшийся большой камень возле одного из домов и поела. Здесь меня никто не видел, но все равно стоило быть осторожной.
Предстояло выработать план, как не позволить местной султанше убить законную жену мужчины, на которого она претендовала. Удивительно повезло женщине, что в такое время она сумела свергнуть султана, своего мужа, и занять его место на престоле. Правда, у мусульман женщина могла править только из-за плеча мужчины, поэтому она поступила мудро – снова собралась выйти замуж.
Только вот ее избранник, выгодный по политическим мотивам, был женат и имел детей. Мне требовалось во что бы то ни стало сохранить супруге Айбека жизнь, иначе придется прыгать в прошлое во второй раз, только на восемь лет позже, и убивать султаншу. От этого мне было не по себе.
Значит, надо собраться и отправиться к узурпаторше под видом потусторонней силы. Люди в прошлом на удивление суеверны.
Дорога во дворец была недолгой, но пока я шла по улице, не могла отделаться от ощущения тепла в душе. Романтический настрой и чувство, что чего- то не хватает, сбивали с толку. Вернее, не хватало кого-то. Привыкнув, что Фордайс рядом, сейчас я скучала.
Спокойно пройдя охрану и беспрепятственно проникнув в покои султанши, я застала ее одну. Она расхаживала из угла в угол и что-то бормотала себе под нос. Я подошла к стене, на которой висели красивые кинжалы, сняла один из них и взвесила в руке.
Отлично, то, что надо.
Однако меня заметили – великая правительница была гениальной женщиной, сумевшей правильно применить свои таланты. Привыкшая к полной безопасности, она громко заорала на непонятном мне языке. В комнату сбежалась стража, начались гомон и суета. А я, подскочив к удачливой властительнице, приставила кинжал к ее шее.
Султанша быстро меня поняла и выставила мужчин из комнаты, но я недооценила ее коварства – и получила удар кинжалом в бедро.
Завыв, я успела схватить пытающуюся улизнуть гадину за волосы и дернула что есть силы. Едва мы свалились на пол, стало ясно: эта женщина умеет плести интриги, но не драться.
Скрутив строптивую правительницу, я связала ей руки и оседлала.
– Что у тебя случилось? – раздался мужской голос.
Поначалу я решила, что ослышалась. Ан нет.
–
– Услышал твой крик… – начал князь и замолчал, как только увидел рану на моей ноге.
Взгляд у него стал страшный – у меня аж мурашки поползли по спине.
Подойдя и резко выдернув из-под меня женщину, он на понятном ей языке популярно объяснил, что она должна сделать. И что будет, если не сделает.
Та со всем соглашалась и плакала. Я бы на ее месте тоже не возражала, глядя в горящие синей яростью глаза.
Многие важнейшие государственные дела решались в то время в постели. И пока правительница «отдыхала» со своим избранником, решая, что делать с его женой, мы в это время ждали на балконе.
– Как ты здесь появился? – зашипела я на Фордайса.
– Не странные ли вопросы ты задаешь главе отдела творцов? Вот решил сегодня прыгнуть в прошлое, чисто случайно выбрал это время. Мы же с тобой договорились: каждый делает, что хочет. Или попытаешься мне запретить?
Не обращая внимания на боль в ноге, я с яростью смотрела на Фордайса, да что толку. Тот, меча молнии, продолжил:
– Как ты позволила ей ранить себя?
– Ерунда, – пробормотала я. – Скоро заживет.
– А если бы на кинжале был яд? Ты хоть представляешь реалии Востока? – процедил князь.
Все я прекрасно представляла. Операция была спланирована прекрасно, и даже записочка на арабском с «настоятельными рекомендациями» была приготовлена.
Мы стояли совсем рядом и сверлили друг друга глазами – воздух между нами можно было резать ножом. Из спальни доносились звуки, которые, казалось бы, должны были нас смутить, а нам до них совершенно не было дела.
Но едва мы опустились на подушки, разбросанные по полу, как понимание происходящего в комнате медленно дошло до нас.
Мне сразу вспомнилась прошлая ночь, и, чувствуя горящий взгляд творца, я прикрыла глаза, скрывая ответное желание. Каждый из нас знал, о чем мы сейчас думаем, но упорно молчал.
Я не могла отделаться от мысли, что на этих мягких подушках…
Редклиф резко выдохнул, а я вздрогнула, когда женщина позвала нас в спальню. Тараторя, она что-то объяснила творцу, и тот кивнул, бросив на прощание пару непонятных фраз.
– Откуда ты знаешь арабский? – спросила я, как только, растворившись перед ошеломленной султаншей, мы очутились в Цитадели.
