– Мне хорошо даются языки, и живу я дольше, – пробормотал Фордайс, спешно покидая комнату для перемещений.
Я довольно улыбнулась ему вслед. Может, он и старался скрыть, но его возбужденное состояние я заметила.
Только вот что с этим знанием делать дальше?
Глава 20
Не так, как кажется
Мы с Редклифом не поднимали вопрос о совместно проведенной ночи. Не знаю, какие у него на то были причины, а мне было неудобно, так как в этот раз именно я была инициатором.
Едва мы пришли в себя после задания, Фордайс разыграл целый спектакль о том, какая я неопытная и что за мной нужен глаз да глаз, а моя рана сыграла ему только на руку. Я, посопротивлявшись, согласилась на общие задания.
Какие бы решения я ни принимала, я просто люблю его, и ничего уж с этим не поделаешь. И как бы ни старалась держаться подальше, меня все равно как магнитом к нему тянет, и я не в силах совладать с этим. Я нуждалась в нем, он был лучшим из мужчин, ближе и роднее, чем кто бы то ни было.
Но на первый план вышли другие волнения. Предатель папы так и не был найден, и Редклифа, как и меня, это сильно мучило. Поэтому мы решили не тратить время по пустякам. Фордайс составил список близких друзей отца, естественно, не включив себя. Глядя на три имени, я подумала: «Негусто».
Проверить их довольно просто, но меня все равно что-то смущало. Что, если мы что-то упустили? Постоянно казалось, будто от нас что-то ускользает. Мне в голову пришла одна идея, и я решила напроситься к маме на ужин.
Я выполнила обещание, данное сестре, Галя уехала учиться, и теперь мама с отчимом остались одни. Может, и не такая плохая мысль разбавить их одиночество.
Своими сомнениями я поделилась с князем, предложив составить мне компанию.
– Не уверен, что меня там ждут, – поморщился он.
Внимательно на него посмотрев, я решилась задать вопрос, который давно не давал мне покоя:
– Ты влюблен в мою мать?
У Редклифа аж челюсть отпала.
– Ты в своем уме? С чего ты это взяла?
– Ну, ходят слухи… – расплывчато ответила я.
– Вот не знал, что ты любительница посплетничать, – съязвил Фордайс. – Ты поэтому хочешь, чтобы я пошел с тобой на ужин?
– Нет, я полагаю, мама может, сама того не ведая, что-то знать о предателе. Ведь она находилась к отцу ближе всех.
Князь сверлил меня глазами.
– К сведению, Настя: если бы я испытывал чувства к твоей матери, то мы бы не оказались с тобой в постели, – процедил творец. – Вечером я заеду за тобой.
Хлопнула дверь, и в гостевой комнате корпорации воцарилась тишина.
Обиделся… Черт!
Ужин проходил странно. Мама была рада мне и не рада Фордайсу, тот испытывал такие же чувства, но по отношению ко всем, кроме меня. Отчим был не рад мне и князю, а я… Я пыталась сгладить острые углы.
Вот в такой теплой компании, натянуто улыбаясь и не показывая виду, мы общались весь вечер, скрывая истинное настроение за масками.
Единственный, кто не собирался хоть как-то вести себя прилично, был Фордайс. Прилюдно, в гостях, он впервые на моей памяти вел себя оскорбительно. Безупречная выдержка изменила творцу, и он весь ужин лишь задавал Евгении прямые вопросы.
Маме это не нравилось, Филипп скрипел зубами, но терпел такую бесцеремонность. Едва мы доели десерт, отчим, хмуро посмотрев на Фордайса, процедил сквозь зубы: «Мне нужно работать» – и ушел к себе в кабинет.
Сегодня буфером весь вечер была я, и непривычно было осознавать, что непонятно почему мои отношения с отчимом наладились. Он изменился или я?
– Редклиф, к чему все эти вопросы о прошлом? – спросила мама, едва мы оказалась в гостиной.
– Юрия предали, и именно потому он погиб.
Какие мы сегодня тактичные!
Я попробовала сгладить слова князя, но мама уже вскинулась на Фордайса.
– И ты считаешь, что его предала я? – прищурившись, поинтересовалась она.
Я порадовалась, что мы не в столовой и тут нет ножей.
– Если бы мы так считали, то я ни о чем тебя не спрашивал бы.
– Мы?.. – Мама резко развернулась ко мне.
Спасибо, Редклиф!
