посмотреть правде в глаза. Ведь он был отцом. Как-то Джек перехватил косой взгляд сына – однако сейчас не был способен на серьезные разговоры.
Когда они вернулись, солнце уже нырнуло за пустыню. Ди и Наоми завесили одеялами окна, и в доме витал сладкий аромат пекущегося хлеба.
Миссис Колклу с дочерью принесли несколько охапок дров с веранды и сложили их возле камина, и пока Коул развлекал всех рассказами о рыбалке, Джек построил пирамидку из дюжины сосновых шишек, лежавших в плетеной корзине. Сверху он пристроил страничку «Ю-эс-эй тудей». Его внимание привлек заголовок – новости шестимесячной давности о войне и политическом противостоянии, Уолл-стрит, смерть молодой знаменитости…
– А зачем одеяла на окнах? – спросил он, комкая страницу со спортивными новостями и подбрасывая в камин первое полено.
– Чтобы огонь не был виден снаружи, – объяснила его жена.
Джек положил в камин еще два полена, зажег спичку и поднес ее к газете.
Он лежал и смотрел на тени на стенах от горевшего в камине огня. Под одеялом ему было тепло. Джек испытывал голод, но кроме него, еще и удовлетворение.
– Мы больше не можем разводить такой огонь, – сказал он.
– Почему? – удивилась его жена.
– Сейчас мы в нем не нуждаемся. А зима может быть суровой. Нам следует сохранить дрова для метелей. И для тех ночей, когда температура опустится ниже нуля. Мне нужно будет нарубить очень много дров.
– Ты хочешь здесь остаться?
– Если мы сможем решить проблему с едой.
– Я не знаю, Джек…
– Ты хочешь вернуться к тому, от чего мы сбежали?
– Нет, но здесь мы умрем от голода.
– Только не с таким опытным охотником и рыболовом, как я.
Ди задрожала от тихого смеха.
– Ты заметила какие-то изменения у Коула? – спросил ее муж.
– Нет, а почему ты спросил?
– Мужчина в пустыне – тот, которого ты застрелила, когда он бросился на меня… Он и его подруга отправились на пикник вместе с другой парой. Они видели свет на небе. А другая пара все проспала. Потом они убили своих друзей.
– Какое это имеет отношение к моему сыну?
– Ты, я и Наоми не видели сияния. А Коул провел ту ночь у Алекса. Его семья отправилась на бейсбольное поле, и они наблюдали за сиянием. Помнишь, что он рассказал нам на следующий день?
Ди надолго замолчала.
Джек смотрел на тлеющие угольки в камине и слушал дыхание дочери.
– Из того, что сказал тебе тот парень, еще ничего не следует, Джек. Господи, это наш сын! – воскликнула женщина. – Ты думаешь, он хочет причинить нам вред?
– Я не знаю, но мы должны об этом помнить, – отозвался ее муж. – Сегодня я заметил, как он смотрел на себя в зеркало. Довольно долго. И у меня появилось очень странное ощущение. Я не знаю, что все это значит, но…
– Мы не можем быть уверены, что происходящее как-то связано с сиянием. Это лишь предположение.
– Я согласен, но что, если Коул изменится? Если у него появится склонность к насилию?
– Джек, вот что я тебе скажу: если будет именно так… я хочу, чтобы ты меня застрелил.
– Ди…
– Я не шучу и не преувеличиваю; просто у меня нет сил, чтобы справиться с этим.
– У тебя есть дочь. И ты не можешь позволить себе роскошь расслабиться.
– Значит, нам следует убить сына, если он станет угрозой? Ты об этом все время думаешь?
– Мы должны поговорить об этом, Ди. Я не хочу, чтобы мы оказались не готовы к такому повороту событий.
– Полагаю, я уже ответила на твой вопрос.
– Что же?
– Я бы предпочла умереть.
– Как и я, – сказал Джек.
– Так о чем мы тогда говорим?
– Мы говорим… о том, что он наш мальчик и мы останемся вместе при любых обстоятельствах.
