— Картина ведь его!
— Хейли, это не картина, — тихо, но очень отчетливо сказал лорд Сай, пристально глядя мне в глаза. — Я показал ее тебе, это правда. И она до сих пор висит в доме Кая, пугая своей реалистичностью. Но проблема в том, что ты, увидев ее, зачем-то создала Звездную тропу. И увлекла на нее нас обоих. Мы сейчас действительно на Оруане, Хейли. И это не шутка. Поэтому, если ты не сможешь вернуть нас обратно в ближайшее время, я тебя убью.
ГЛАВА 8
Чтобы прийти в себя, мне понадобилось время, поскольку новость была ошеломительной. Но, к сожалению, проверить ее правдивость не имелось никакой возможности. Чисто теоретически инкуб мог быть прав — окружающая действительность казалась настолько правдоподобной, что на иллюзию никак не тянула. Ни в одной картине я раньше не ощущала мир так полно. Детализация и качество прорисовки выходили за рамки простого мастерства, с трудом верилось, что вокруг обычный морок, а не реальный мир. Да и какой смысл инкубу лгать?
К тому же я смогла его вылечить, чего в картине, наверное, быть не должно. Да и обессилела я по-настоящему, поэтому рациональное зерно в заявлении инкуба все-таки имелось.
С другой стороны, я не помню, чтобы прилагала усилия для создания Звездной тропы, а это процесс трудоемкий, совершить его просто так, походя, невозможно. Вон как я в прошлый раз намучилась — только через ненависть и дотянулась. А когда творила тропу впервые, так вообще едва дышала.
Однако от лорда Эреноя можно всякого ожидать. Вплоть до того, что он нашел какого-то гения и заказал ему, основываясь на слепках моей памяти, настоящий шедевр, чтобы сбить меня с толку. Испытание же, наверное, должно быть максимально достоверным? А ситуация как можно более приближенной к реальности?
Ну так она теперь приближена. Настолько, что я уже не могу отличить правду от вымысла.
— Звучит бредово, согласен, — кашлянул инкуб, когда мой растерянный взгляд, поблуждав по знакомым с детства холмам, вернулся к нему. — Поверить действительно сложно. Но ты же видишь ауры — тебе должно быть ясно, что я не лгу.
Еще один плюс в его пользу — аура у инкуба очень характерная. И признаков волнения я в ней не заметила.
— Может, так и было задумано, включая вашу нарисованную ауру, — настороженно отозвалась я, не торопясь верить или опровергать заявление мужчины. — Вдруг лорд Эреной хотел, чтобы картина и персонажи выглядели так, чтобы их было невозможно отличить от настоящих? Это же ловушка для разума, иллюзия, здесь возможно все.
— Не совсем так. У «живых» картин есть одно обязательное свойство — в них невозможно пораниться. Уровень ощущений вариативен, на усмотрение заказчика, но это — ограничение, наложенное Императорской службой наказания, и его нарушение — уголовно наказуемое преступление, на которое директор Школы наездников не пойдет. Так как, смею надеяться, пока еще дорожит своим местом.
Я с сомнением посмотрела на инкуба.
— Значит, если я сейчас нахожусь в картине, то при попытке себя уколоть у меня ничего не получится?
— Не должно получиться, — согласился Сай. Он зарылся руками в снег, пошарил там, а затем выудил небольшой сучок и кинул мне на колени. — Но можешь проверить. Желательно побыстрее, пока мы не околели из-за твоей нерешительности.
Я послушно протянула руки, но внезапно уставилась на свои ладони, на которых застывала такая же корка, как на инкубе, и поежилась. Жуть какая…
—
Я в панике уставилась на свои окровавленные пальцы. Господи, совсем забыла! Даже если вокруг все нарисованное и инкуб на самом деле ненастоящий, я не хочу проверять, что будет, если в меня попадет его кровь. У кристалликов льда краешки острые, чуть посильнее нажмешь, и какой- нибудь обязательно вопьется в кожу.
— Держи! — Лорд Сай, опустившись на колени, зачерпнул снег руками, обмотанными остатками рубахи, стараясь взять где почище, и осторожно высыпал мне на ладони. — Не дергайся. Я сейчас нагрею.
Затем он накрыл ладонью мои руки, как-то по-особому шевельнул пальцами, после чего бесформенный белый комок начал таять, стекая по коже теплыми, мгновенно окрашивающимися алым ручейками. Инкуб, не дожидаясь, когда снег растает полностью, второй рукой зачерпнул еще и насыпал снова, требовательно велев:
— А теперь мой!
И я послушно начала оттирать с себя кровь подрагивающими пальцами до тех пор, пока кожа не стала совсем чистой. Затем тщательно вытерла руки… да, о штаны, обо что же еще! И только тогда смогла более или менее успокоиться.
