– Да, дерьмо свое сушеное сами жрите, а сюда дров принесите, в возке они лежат, – добавил москвич.
Дождавшись, когда принесут дрова и установят котел над разведенным огнем, Андрей потребовал объяснений.
– Помнишь, я тебе рассказывал, что литвины мою усадьбу пограбили? – сказал Костя, усаживаясь на подушку. Рабыня подала боярину деревянную плошку, вторая девушка наполнила ее подогретым вином. Костя сделал большой глоток, рукавом вытер усы и продолжил рассказ, не дожидаясь ответа Андрея.
– Эта собака – мой ключник. Он пустил литвин в усадьбу, тайком открыв им ворота, – Костя вновь разразился непечатной бранью, не переставая, впрочем, свободной рукой тискать девку-рабыню.
Рассказ Маслова был прерван воплями на улице. В шатер, откинув полог, вбежал Лука Фомич. Вид у воеводы был очень взволнованный.
– Татары! – выкрикнул воевода и выбежал из шатра.
Костя отпихнул посиневшую от холода девку, вскочил на ноги, оглядываясь в поисках сабли. Девушка метнулась к вороху тряпок, подхватила оружие и на коленях подползла к боярину, протягивая саблю. Костя быстро прицепил оружие к поясу, пнув девку, бросившуюся было помогать ему застегивать пряжки на обязи. Андрей с Прокопием от помощи не отказались, потому первыми выскочили из шатра.
В лагере царил переполох. Со стороны реки показался конный отряд степняков.
– Все, криндец, – резюмировал Андрей, глядя на скакавших галопом всадников.
– Что стоишь? Коня князю, – прикрикнул Кузьма на холопа, вертевшего головой во все стороны.
Вдруг мимо урусов проскакали несколько всадников. Отряд остановился, ожидая, когда они приблизятся.
Андрей взобрался на коня, огляделся. Бардак, словно по мановению волшебной палочки, прекратился. Все татары оказались на конях и успели разбиться на сотни. Их войско тоже оказалось в состоянии полной боевой готовности, лишь Прокопий Елизарович стоял у шатра, разглядывая непонятный отряд. Его холопы и слуги, единственные, кто остались пешими, но готовы по первому слову вскочить на коней.
– Кого нелегкая принесла? – спросил Андрей у Булата.
Вместо татарина ответил Кулчук:
– Это нукеры Сед-Ахмеда, – определил Кулчук.
Булат кивнул головой, подтверждая слова своего подопечного.
– Что за хрен? – вопросил Андрей, который все еще путался в идентификации татарской элиты.
– Сед-Ахмед – сын Керим-Берди, восьмого сына Токтамыша… – пояснил Кулчук.
– А, вспомнил, – обрадовался Андрей. – Сейид-Ахмед, крымский хан.
– Сын Туй-Ходжи, старшего сына Кутлуг-Ходжи, старшего сына Кунчека, сына Сарича, четвертого сына Урунка, третьего сына Тука-Тимура, тринадцатого сына Джучи-хана, старшего сына Чингисхана, – Кулчук быстро, без запинки выдал всю родословную нынешнего крымского хана. Парень так же свободно мог назвать имена не только отцов, но и матерей. Татары очень трепетно относились к родословной.
– Ого, потомок самого Чингисхана! – удивился Андрей.
Тем временем всадники закончили переговоры и поскакали обратно.
– Только самого хана тут нет, – сказал Булат.
– Какого рожна им тут надо? – пробормотал Лука Фомич.
– Да, это земли Улу-Мухаммеда, – отозвался Булат.
– Так будет битва или нет? – вновь спросил Андрей, волнуясь.
– Нет, – резко сказал Прокопий Елизарович, подавая знак своим людям.
Воины расслабились и перестали обращать внимания, на остановившийся неподалеку татарский отряд.
– Хотел бы я знать, что им надо, – пробормотал Андрей, спешиваясь. Бросив поводья, Андрей вернулся в шатер, следом за Прокопием.
– Скоро узнаем, – немногословно ответил москвич.
И верно, не прошло и часа, как за Прокопием прибежал посыл. Намечалось совещание, куда Андрея не пригласили. Зато их с Масловым пригласил в гости татарский мурза Кичим. Вместе с ними увязался слуга Прокопия Елизаровича. Маслов не стал одергивать мужика, а Андрею было все равно.
Сам хан Кичи-Мухаммед, воцарившийся в Присырдарьинском улусе после смерти хана Барака, в этом очень странном походе не участвовал. Отправил в поход своих верных мурз.
Лет пять назад хан совершил грабительский набег на Хорезм и захватил в том походе огромное количество доспехов и оружия. Это было видно по отборным татарским воинам, почти все они имели не стеганные халаты, а вполне приличные доспехи. И большинство воинов мало чем отличалось от пришедших с Руси воинов, не внешностью, не оружием и не доспехами.
После обильного угощения вареной бараниной перешли к обсуждению предстоящего набега. Войны в это время велись по одному простому сценарию. Главная цель – экономически ослабить врага: уничтожить мужчин и отобрать имущество, женщин и детей. Хан Кичи-Мухаммед имел все шансы на успех в борьбе с тезкой, только при условии ослабления последнего. А добиться этого самостоятельно – силенок у сына Тимур-хана не хватало. Хотя определенных
