поразить врага можно только точным ударом в шею, руки и ноги противника. Чем плоха сабля, так тем, что добрый доспех ей не просечь. Кузька рубанул сплеча по кисти татарина, однако удар ушел в пустоту. Противник сам тут же лихо атаковал, вознамерившись просечь Кузькину ногу. Парень резво отпрыгнул назад и, когда вражеская сабля прошелестела в каком-то вершке от колена, стремительно бросился вперед, всей массой опрокидывая татарина на снег. Тут подбежали братья, Сенька с силой пнул степняка по шелому. Татарин сразу обмяк. Кузька вынул из его кулака кинжал. Кольнул в горло. Федька добил скуливших от боли подранков.
– Гляди-ка! Баба! – удивился Федька, сорвав шелом с головы убитого им воина.
– Баба… – повторил Кузька, срывая шелом со «своего» покойничка.
– Будет вам на них пялиться. Баб, что ли, не видали? – прикрикнул Семен на младших братьев.
– А и верно, – тяжело вздохнув, согласился с братом Федька, поправляя длинную косу убитой.
Братья выскочили со двора, но в сечу не полезли. Защелкали тетивы луков, и два копейщика, прикрывавших рыцаря, повалились на снег, сраженные стрелами. Еще один мечник упал на колено, в его ногу впились аж сразу две стрелы.
Государь уже поднялся на ноги и спешит на помощь своим воинам. Данила вращая секирой, срубил наконечники копий у вояк, прикрывавших рыцаря, и вступил с ними в схватку. Анфал рубился сразу с двумя степняками, а Кузьма заходил сбоку к рыцарю, тесня двух мечников, нет, уже одного. Меч Кузьмы рассек до кости ногу мечнику. Кузьма мощным ударом щита сбил с ног подранка. И пал от меча рыцаря. Данила видя, что друг сбит с ног, бросился к нему на помощь, не давая мечникам добить Кузьму.
Тут налетели татары Кулчука, и сразу дело пошло веселей. Чаша весов склонилась не в пользу врагов.
Боярин Маслов со своими людьми рубился чуть в стороне, окружив татар, пресекая все их попытки прорваться и уйти. Предусмотрительный резанец оставил тройку стрельцов, а уж они прикрывали атакующих.
– Живота не лишать! Живыми брать! – громко кричал боярин.
– Как же, не лишать… – просипел Данила, тяжело дыша. Рыцарь брал верх, тесня Данилу к саням, перед которыми лежали несколько трупов. Шаг- другой, и Данила споткнулся, опрокинувшись на сани. Рыцарь широко размахнулся, собираясь развалить грудную клетку урмана.
Андрей с разбегу врезался в бронированного рыцаря, роняя его на снег. Князь перекатился направо, вскакивая на ноги. Рыцарь моментально поднялся на колено, крутанув над головой двуручный меч, словно пушинку. Андрей успел среагировать, высоко подпрыгнул. Данила уже выбрался с саней и теперь приблизился к противнику с занесенной для удара секирой. Рыцарь шагнул назад, не глядя, ударил назад. Бронированный локоть врезался урману в лицо, урман вновь свалился. Но быстро поднялся. Рожа опять вся в крови, нос свернут набок, Данила заревел на своем языке, но даже не успел поднять оброненную секиру. Рыцарь ударил его мечом по голове… плашмя! Данила опять пал, но упрямо пытался подняться на ноги.
Рыцарь более не атаковал, Андрей остановился передохнуть. Очень хотелось пить, во рту пересохло. Рыцарь, воспользовавшись передышкой, расстегнул пряжки и обнажил голову. Потом он произнес длинную фразу на языке, очень похожем на испанский. Андрей не понял тарабарщину, но вставший на одно колено рыцарь с протянутым мечом – это капитуляция.
Пленник вновь разразился речью, показывая на своих израненных людей. Андрей вовремя успел остановить татар, собравшихся было прирезать пленных и раненых. Жизнь сохранили только тем, на кого указал пленный рыцарь. К счастью, среди пленников оказался толмач, и общение с испанцем наладилось.
Глава 8
Маслов бушевал, допрашивая пленного татарина. То, что ему поведал татарин, боярину не понравилось. Разозлившись, Костя прирезал пленника.
– Ты чего злой такой? – спросил его Андрей.
– Дай коней! Христом заклинаю, дай коней! – от волнения Маслов вцепился в локоть Андрея и настойчиво повторял: – Дай мне коней, я найду его!
– Да кого его?
– Гостя ордынского, чтоб его черти забрали, – выкрикнул резанец, багровея.
– Тебе добра мало? – усмехнулся Андрей. – Ты только посмотри, сколько всего тут! – князь махнул рукой в сторону возков, полных всякого барахла.
– По-хорошему прошу, дай коней, – Маслов выхватил кинжал, приставив острие к горлу Андрея.
– Зарежешь? – холодно спросил Андрей.
– Не доводи до греха, – прошипел боярин, сверкая очами.
– Кулчук! Не смей! – успел крикнуть Андрей татарчонку, подкравшемуся сзади к резанцу.
Татарин послушно опустил саблю, но в ножны ее не убрал. Ссора между друзьями привлекла внимание воинов, и все напряженно ждали развязки, готовые начать междоусобицу.
– Дайте ему коней, – приказал Андрей.
Татары подчинились, передали коней холопам Маслова.
– Может, ты мне объяснишь, что случилось? – вопрос князя застал резанца уже в седле.
