Возвращались они другим путем, сделали небольшой крюк, чтобы сбить Маслова с толку. Пару раз нарывались на царских татар, выбиравшихся из города. Те предпочли в бой не ввязываться – пустились наутек. Служилые сбили стрелами нескольких беглецов, могли бы и больше побить, но им очень нужны лошади. Служилые – все сплошь молодежь, акромя Булата, поймали лошадей, прибрав с убитых что поценней: саадаки, колчаны, пояса, оружие, доспехи, сапоги. Обычное мародерство, но такова жизнь, даже князья и ханы не гнушались таким делом.
Андрей отдал еврея Маслову, без всякой жалости сбросив пленника на утоптанный снег. Хозя в ответ замычал, вертя обнаженной головой, пытаясь вытолкнуть кляп изо рта. Под левым глазом Хози наливался здоровенный синяк, поставленный татарами во время его пленения. Маслов на пленника внимания не обратил, уперся в Андрея мутным взглядом.
– Где поклажа его? – резко спросил резанец.
– Ты хотел купца? Ты его получил, – отрезал Андрей. Дружба дружбой, но крысятничество другу Андрей прощать не собирался. – Если тебе нужно еще вот это… – Андрей на вытянутой руке продемонстрировал Маслову мешок с грамотами, – то заплати.
– Проси, что хочешь, – сквозь крепко сжатые зубы процедил Костя.
– Сельцо под Переяславлем со всеми деревеньками?
– Забирай, – Маслов протянул руку к мешку.
– Пожни там же, – Андрей отдернул руку.
– Ну! – Сквозь зубы процедил Маслов, настойчиво требуя вожделенный мешок, соглашаясь на все условия друга.
– Мельницу под Переяславлем тоже отдашь, – жестко поставил еще одно условие Андрей.
– Да подавись ты! Давай сюда мешок, – не на шутку разъярился Маслов.
– Держи! – Андрей резко бросил в друга злополучный мешок и спросил с ехидцей: – Больше тебе ничего не нужно?
Андрей затаил дыхание, от ответа Маслова зависит останется ли он другом ему, или все – дружба врозь. Золото вполне может разрушить даже очень крепкую дружбу.
– Нет, – короткий ответ резанца принес Андрею облегчение. Возможно, Костя и не знал про золото…
Трофейное добро к этому времени перетащили во двор, где братья побили стрельцов, укрыв его от чужих глаз. Маслов кивнул на спутанных по рукам и ногам пленников, доверительно сообщил, что единственный татарин среди них – эмир царский, именно его жен побили братья Демьяновичи. Пленник с ненавистью смотрел на князя, будь его воля, он бы тут же бросился на Андрея.
– Булат! – окликнул князь татарина. – Бия видишь? – вопрос сопровождался кивком в сторону связанного пленника.
– Ну? – озадачился седой воин.
– Мне он не нужен, – сообщил Андрей. Не хватало еще оставлять в живых эмира. Этот мстить начнет – сразу видно.
Булат спешился, ухватившись за сальную косицу, вытащил эмира из толпы, сильным тычком в спину поставил пленника на колени. Эмир стоял с гордо поднятой головой, устремив свой взор на князя. Сабля Булата с тихим шелестом покинула ножны, со свистом описала полукруг, опускаясь на шею гордеца. Татарин стряхнул кровь с клинка, обтер лезвие о рваный кафтан убитого.
Пока Андрей отсутствовал, парни натащили всякого добра, обследовав окрестности, забирая все подчистую. Даже лавки притащили. Да, у богатых татар в шатрах стояли лавки, только хозяева предпочитали сидеть на кошмах, но лавки были. Зачем? Бог его знает. Главное, что натащили парни этих лавок великое множество, зачем натащили? А пригодится! Вот и весь сказ.
Сражение за царский городок еще не закончилось, но Андрею не хотелось вновь испытывать судьбу. Тем более что защитники пустились наутек из зимовья. Отдельные группы всадников то и дело проносились мимо подворья, выбранного Андреем в качестве базы. Лавки и кибитки натолкнули Андрея на мысль вновь перегородить улицу, оставив узкие проходы. Сказано – сделано. Получился мешок, внутреннее пространство которого простреливалось. Еще натянули пару пеньковых веревок поперек улицы. Веревки хитрые, сплетены из кожаных ремней и пеньки, такие используют в метательных машинах.
Дичь не заставила себя ждать. Только успели взвести самострелы к бою, как показались мчавшиеся на всем скаку всадники с десятком вьючных лошадей, нагруженных поклажей. Они влетели в мешок, и мышеловка захлопнулась. Жаль, что несколько кобыл поломали ноги, но это не беда. Победителям достались три десятка лошадей. Трупы быстро убрали, оттащив в подворье на противоположной стороне улицы, а лошадей завели в шатры там же. Пленных татарок и полонянников мужчин заперли в амбаре, предварительно их связав и заткнув им рот кусками войлока.
Маслов все порывался отъехать, но Андрей воспротивился этому. Если Костя уведет своих людей, то Андрею не поздоровится. Бросить награбленное – жалко. Одного только колющего, режущего и дробящего оружия и разнообразных доспехов набрали несколько возов. А килимов, таганов, ковшей разных, глиняных горшков и сосудов различной емкости – столько не увезти. Про войлок уж не говорю. Это царское зимовье по богатству – не кочевье бедняков, взятое на саблю прошлым летом, хотя и там добыча была велика.
Андрей сидел на скамье и ждал, когда Кузьма закончит шить рану на щеке. Предварительно Андрея побрили, сбрив его шикарную бороду. Рану на ноге уже заштопали. Мужиков его подлатали в первую очередь, сам князь позволил заняться собой, только когда всем раненым была оказана посильная помощь.
Повеселевший Маслов наблюдал, как дворовые друга стаскивают в шатер награбленное: серебряную и золотую посуду, без разницы из чистого серебра
