правила, Леонид обратился к Саэнсу с предложением решить дело миром, поскольку его недавние противники не знали местных обычаев и, возможно, их просто неверно поняли. На что взбешенный испанец ответил категорическим отказом, настаивая на немедленном проведении дуэли. Скрипнув зубами, Леонид согласился, но выставил условия.
– Бой будет происходить здесь же, на палубе, с применением холодного оружия, до результата, время не ограничено. Результат – либо смерть одного из противников, либо тяжелое ранение одного из них и отказ другого от продолжения боя, либо отказ от боя обоих противников. Ведение боя по способности. Утеря или поломка оружия, а также любое ранение не является основанием для остановки боя. Разрешается использовать различные посторонние предметы в качестве оружия, оружие, утерянное противником, удары руками, ногами и головой, применять различные отвлекающие приемы. Начало и окончание боя по сигналу гаранта – майора Мендосы. Нарушением правил считается нападение до сигнала о начале боя и после его окончания, а также применение дополнительного оружия, скрытого до начала боя и не заявленного. Все прочее допустимо. Сигнал о начале боя и о его окончании – выстрел гаранта в воздух. Нарушивший правила будет немедленно и без предупреждения застрелен морскими пехотинцами по приказу гаранта, следящего за соблюдением правил.
Среди испанцев пробежал удивленный ропот. Последний пункт был для них необычен. Саэнс тоже удивился и попросил разъяснений, на что удостоился довольно резкого ответа:
– Сеньор Саэнс, вы хотите провести поединок? Но это будет именно поединок, а не убийство из-за угла. Если такие правила вас не устраивают, то давайте не будем и начинать.
Отступать испанцу было некуда, пришлось согласиться. Участок палубы на шкафуте «Карлсруэ» быстро опустел, все с интересом смотрели на разворачивающееся действо. Решили обойтись без секундантов. Распоряжался всем майор Мендоса, тоже несколько сбитый с толку необычными условиями поединка, но считавший их вполне справедливыми. Расставив в трех точках своих подчиненных с оружием наготове и тщательно проинструктировав их, велел принести оружие для немцев, так как у них при себе ничего не было. Первым вызвался лейтенант Байссель. Из десятка принесенных клинков он выбрал старую испанскую шпагу, причем не парадную золоченую «висюльку», а настоящее боевое оружие, чем сразу вызвал уважение Мендосы, понимающего в этом толк. Саэнс, хоть и добирался до берега вплавь, все же сумел сохранить свою шпагу и от предложенных клинков отказался. Майор Мендоса вышел на середину пустого пространства палубы и предложил противникам встать в пяти шагах друг от друга. Когда это требование было выполнено, в последний раз предложил решить дело миром, на что Саэнс ответил категорическим отказом. Лейтенант Байссель лишь усмехнулся и мотнул головой. После этого Мендосе ничего не оставалось, как отойти назад, достать револьвер и выстрелить в воздух, объявив о начале поединка.
И сразу же звон клинков раздался над палубой. Звук в высшей степени непривычный для корабля начала ХХ века. Два человека, выходцы из разных эпох, в мундирах, которые разделяло более двухсот лет, скрестили шпаги. Никто изначально не знал, на что способны противники. Сверкала сталь в лучах восходящего солнца, зачастую было невозможно уловить движение рассекающих воздух клинков, и все зрители замерли, боясь пропустить хоть что-то. Противники быстро перемещались по палубе, нанося и парируя удары, но пока что явного преимущества ни у кого не было. Во всяком случае, на первый взгляд.
Бой шел уже более десяти минут. Леонид внимательно смотрел на противников, и даже ему, не особо разбирающемуся в искусстве фехтования, стало казаться, что преимущество все же на стороне немецкого лейтенанта. Его догадку подтвердил стоявший рядом командир «Ягуара» Родригес, являющийся в этом деле настоящим профессионалом:
– Играет.
– Кто играет?
– Германец играет. Давно бы уже мог этого чванливого сноба проткнуть, но не хочет. Продолжает его выматывать.
– А зачем?
– Да кто же его знает. Видать, что-то задумал.
Внимательно приглядевшись к движениям шпаги лейтенанта Байсселя, Леонид убедился, что Родригес прав. Кончик шпаги немца то и дело оказывался возле тела его противника, но в последнее мгновение отклонялся в сторону. Вскоре стало ясно, что Саэнс начал уставать. Впрочем, оно и не удивительно. Немец был гораздо моложе, сильнее физически и явно занимался в свободное от службы время не одними попойками, хотя на сказочного богатыря и не походил. И это дало свои плоды – Саэнс перестал атаковать и ушел в глухую защиту. Байссель же, похоже, нисколько не устал и продолжал усиливать натиск, гоняя своего противника по палубе. Но это тоже продолжалось недолго. Очевидно, немцу уже надоел этот балаган – и он каким-то неуловимым для взгляда непосвященного приемом выбил оружие из рук своего противника.
Шпага со звоном упала на палубу, и Саэнс в ужасе попятился назад. Очевидно, такой исход поединка он не допускал даже теоретически. Но отступать было некуда – позади море. А впереди странный и опасный противник, который может разделаться с ним в одно мгновение. Затравленно оглядываясь, испанец стал искать хоть что-нибудь, чем можно воспользоваться в качестве оружия, но ничего подходящего в пределах досягаемости не было. А его противник, тем временем, приближался. Он подобрал выроненную Саэнсом шпагу и внимательно наблюдал за ним, поигрывая двумя клинками. Все согласно правилам, придраться не к чему… Когда дистанция между ними сократилась до трех шагов, Байссель неожиданно остановился и обратился к противнику на английском.
