Что ж, полковник наверняка уже догадался, что «говорит» с кем-то из офицеров «Звезды Севера», и не посчитал нужным скрывать этот факт.
– Также там находятся профессор Нольф и его дочь Мари.
– Хотите, повешу?
– Не надо. Доставьте во Фритаун.
– Договорились.
– Записывайте координаты, – и Лиза отстучала координаты и приметы на местности, которыми ее снабдил Бейли.
– Это всё?
– Надеюсь, что вы меня не разочаруете, полковник. Доктор говорит, вы не дурак.
Намек был не слишком тонкий, но и не грубый. Лиза просто сообщила контрагенту, что у нее есть нечто посерьезнее догадок и косвенных улик. Свидетельство соучастника преступления вполне могло отправить полковника под суд. Так что пусть имеет в виду.
– Слово офицера! – передал Штоберль, и Лиза прервала связь.
Как ни странно, Лиза Штоберлю поверила. Впрочем, в гораздо большей степени она полагалась на то, что полковник не дурак и умеет считать выгоды. Он ведь уже знает, что у Анонима есть свидетели, и может предполагать, что их «разговор» тоже слушали. Две десятых от доставшегося ему почти задаром богатства и жизнь нескольких абсолютно безразличных Штоберлю людей не стоили того, чтобы оказаться на скамье подсудимых или что похуже. Так что Лиза закончила «разговор» на положительной ноте. Теперь можно и честь знать, в смысле сматываться из Томбута, и как можно быстрее.
Так бы и случилось, наверное, будь на месте Лизы настоящий офицер спецназа, но она была всего лишь пилотом штурмовика, и этим все сказано. Бес попутал, месячные начались, моча в голову ударила – выбирай любую из причин или добавляй свою, все будет правильно, потому что соответствует действительности.
Лиза совсем уже собралась выйти из аппаратной и уходить «огородами в лес к партизанам», когда ее взгляд упал на коммутационный шкаф.
«Да нет! – сказала она себе. – Бессмысленно, а значит, избыточно».
Но пропади все пропадом, ее вел кураж. Пьянящее чувство свободы. Привилегия человека, внезапно оказавшегося вне рамок общества с его законами и правилами – право делать все, что в голову придет. И Лиза повернула к коммутатору. Подошла, посмотрела задумчиво, изучая нехитрое его устройство, и, повозившись пару минут с переключениями, соединилась с резиденцией губернатора. На вызов ответили не сразу – все-таки ночь на дворе, – но тем не менее минуты через три и несчетное количество гудков трубку все-таки сняли.
– Резиденция губернатора!
– Будьте любезны, пригласить к телефону лорда Диспенсера! – попросила Лиза, сжимая телефонную трубку так, словно это было горло самого графа Уинчестера.
«“На кадык дави! На кадык!” – вспомнилась вдруг реплика “царского сатрапа” из фильма “Ленин в октябре”».
– Но сейчас ночь, мадам! – опешил мужчина на другом конце провода. – Лорд Диспенсер спит.
– Срочно! Секретно! В интересах империи! – выпалила Лиза, переходя с франкского на английский. Акцент у нее был ужасным еще в «той жизни». В этой он наверняка казался носителям языка чем-то попросту невероятным.
– Э-э… – откликнулась трубка.
– Не мычи, не бык! – нахамила Лиза, возвращаясь к языку Мольера. – Зови графа! Потом объяснимся!
И тут выяснилось, что стервы бьют валетов на раз, а хамство оно и в Африке открывает все двери.
– Сию минуту, мадам!
«Надо же! Проняло!»
Лорд Диспенсер прорезался минут через пять. Лиза успела раскурить сигару и ожидала ответа, наполняя помещение аппаратной клубами дыма, пахнущего степным пожаром, шоколадом и корицей.
– С кем я говорю? – спросил лорд Диспенсер, не поздоровавшись и не представившись. Тем не менее, услышав этот уверенный, спокойный, даже несколько равнодушный голос, Лиза решила, что это Уинчестер собственной персоной.
– Капитан Браге, – представилась она.
– Вы не перестаете меня удивлять, капитан!
Комплимент не комплимент, но что-то весьма на него похожее.
«Будем считать это комплиментом».
– Будем считать, что обмен любезностями себя исчерпал, – сказала она вслух.
Лорд не возражал.
– Как я понимаю, вы в Томбуте, – констатировал он.
– Вы правильно понимаете, граф, – не стала отнекиваться Лиза, – поэтому сразу переходим к делу!
– Чего вы хотите?