портрет возьми себе, если захочешь. Ну, и вообще, ты названа моим душеприказчиком, так что соответствуй.
– Не ввергай меня в депрессию! – как ни странно, Надежда ей улыбнулась. – Один раз уцелела, уцелеешь и теперь!
– Твоими молитвами!
– Вот именно! – перекрестила ее Надежда. – Иди, капитан! А мы тут за вас молиться будем.
«Вологда» входила в состав 7-й бригады крейсеров, назначенной на прикрытие польской границы. По расчетам Адмиралтейства, крейсера, расквартированные в Юрьеве[21] и Гдове, должны были выдвинуться к границе на третий день мобилизации, поскольку 7-я бригада – не кадровая, а резервистская. И всегда такой была. Только если раньше в строю находилось всего четыре крейсера типа «Волхов», сейчас к ним добавились три отремонтированных «Пскова», на которых резервисты составляли до шестидесяти процентов списочного состава. И вот теперь – на вторую ночь после объявления тревоги – на базе в Юрьеве творился ад кромешный. В ярком свете прожекторов прибывали и убывали транспорты, громыхали подъемники, лязгали сцепками железнодорожные составы, басовито жужжали лебедки, и то и дело раздавались гудки, свистки и команды, когда через громкоговоритель, а когда и матом через рупор.
Лиза высадилась на площадке для малых транспортов. И, разумеется, ее никто не встречал.
«Бардак!» – вздохнула она и, поймав попутку, старенький грузовой локомобиль «Ниен-110», добралась на нем до штаба бригады. Там тоже, несмотря на ночь, дым стоял коромыслом, и сна ни в одном глазу. Тем не менее командир крейсера – фигура. Не успела представиться дежурному офицеру, как все сразу же и образовалось. Лизу быстренько провели на второй этаж в приемную комбрига и, обеспечив стаканом крепкого чая и бутербродами с колбасой, оставили дожидаться аудиенции. В помещении кроме нее находились еще два старших офицера: немолодой каперанг с седыми висками и молодой подтянутый капитан 2-го ранга. Оба они появлению Лизы сильно удивились и теперь следили за ней с нескрываемым интересом. И то сказать, в лицо ее мало кто помнил. Знали больше по имени, но та Браге, по общему убеждению, если и выжила после своего знаменитого боя под, а вернее, над Опочкой, жила теперь не так чтобы хорошо, и уж точно – не служила на Флоте.
Войдя в приемную, Лиза молча отдала честь, и пока сопровождавший ее офицер вполголоса переговаривался с адъютантом комбрига, сидевшим за столом у двустворчатых дверей, сбросила реглан на свободное кресло, одернула китель и повернулась к капитанам, едва не проделавшим взглядами дырок в ее многострадальной спине.
– Господа, – сказала она с легкой усмешкой, – баба на Флоте, разумеется, невидаль, но не до такой же степени!
Теперь взгляды офицеров сконцентрировались на Лизиной «Полярной звезде», и истина открылась перед ними во всей своей строгой простоте.
– Браге! – сказал, вставая из кресла, каперанг. – Ну, надо же! А я-то грешным делом… Впрочем, глупости! Разрешите представиться, капитан Куролесов Матвей Ильич.
– Рада знакомству! – в тон ему ответила Лиза. – Браге Елизавета Аркадиевна.
– Ломов, – представился второй капитан, – Игнатий Львович.
– Так вы, значит, снова в строю? – Вопрос, что называется, напрашивался, вот Ломов его и задал.
– Выходит, что так, – усмехнулась Лиза, доставая папиросы. – Вы, господа, на «волховах» служите или на «псковах»?
– Значит, вы Елизавета Аркадиевна на «Вологду» назначены, – кивнул Куролесов. – Я к тому, что в Юрьеве сейчас только три крейсера стоят: «Мста», «Онега» и «Вологда». «Мстой» командует Игнатий Львович, «Онегой» – аз грешный, но о вашем назначении мы не осведомлены. Остается, «Вологда». Первым помощником, чаю?
– Командиром, – Лиза прикурила от серной спички и села в кресло.
Мужчины постояли еще немного и тоже сели. Молча, что характерно. По-видимому, переваривали услышанное.
– Серьезный карьерный рост, однако, – сломал, наконец, паузу Куролесов. – С истребителя на крейсер…
– Понимаю ваши сомнения, господа, – пыхнула папиросой Лиза, – но ничем не могу помочь. Таково решение управления кадрами. И к слову. Если я это и заслужила, то не в койке. Рылом не вышла, да и сисек подходящих не отрастила.
Мужиков от ее хамоватого цинизма ощутимо тряхнуло, едва ли не повело, однако оба были авиаторы, и этим все сказано.
– И в мыслях не было! – всплеснул руками каперанг. – Но мордой об стол вы нас знатно приложили!
– Да уж! – ухмыльнулся Ломов. – Эк, вы нас, Елизавета Аркадиевна!
– Ну, извиняйте, господа, я женщина простая, говорю без затей…
– Спасибо, баронесса, – улыбнулся Куролесов. – Мы все поняли!
– Тогда позвольте проставиться, как новоприбывшей.
– А вот это по-нашему, – кивнул Куролесов. – Закончим здесь, махнем в Юрьев, там есть пара мест, где подают всю ночь.
– Не надо в Юрьев, – кивнула Лиза на свой баул. – Виски пьете, господа капитаны?
– Ну, точно не стошнит, – хмыкнул каперанг. – А что у вас там, если не секрет?
– «Макмиллан» 1915 года. Презент от друга.
– Так если презент… – начал было Ломов, но Лиза его остановила:
