У меня чуть сильнее забилось сердце.
– Конечно, – ответил Халед. – Я знаю Хели. Но она не живет в наших краях.
– Я так и думала. Вот последнее, что я помню: она отправилась на Британские острова. У вас, случайно, нет ее координат?
– Подождите, госпожа Бакстер. Сейчас.
Алекс с сожалением взглянул на меня. Ему следовало вести себя осторожнее, поскольку любая перемена в выражении его лица отражалась на лице Мари, но он прекрасно понимал мое состояние. Мне хотелось вмешаться в разговор и сказать Халеду, что нужно сделать.
Наконец вернулся Халед:
– Да, она действительно живет на Британских островах. По крайней мере, жила, когда я говорил с ней в последний раз. В месте под названием Сьюдентон. – Он назвал код и улыбнулся. – Повторить еще раз, Мари?
– Нет, не нужно. Спасибо, господин Эйса. Я в долгу перед вами.
Алекс разъединился, и наступила тишина.
– Прости, Чейз, – наконец сказал он.
– Все это была ложь. Разговоры о том, что он не может без меня…
– Что ж, – он откашлялся, – может, это он говорил искренне. Однако то нападение было не настоящим. Видимо, Эйса подложил в яхту взрывчатку, подорвал ее в нужный момент и сделал вид, будто прогоняет нападавшего.
– Кого? Токату?
– Сомневаться не приходится. Мы знаем, что она лгала насчет того, кто она такая и чем занимается. И она – подруга Эйсы.
«Да брось, Чейз, – сказал тогда Халед. – Тебе ничто не угрожало».
– Какой во всем этом смысл, Алекс? – тяжело дыша, проговорила я.
– Токата не хотела, чтобы мы выяснили, что случилось с Бэйли, и попыталась нас отпугнуть. Но что она скрывает? И еще – я не верю, что она действует в одиночку.
– Почему?
– Они уничтожили одну из яхт Халеда. Насколько я понял, Токата не очень-то состоятельна. – Он взглянул на небо. – Прости, что втянул тебя в это, Чейз. Но мне нужно было подтвердить свои подозрения.
– Все в порядке.
– Наверное, ты хочешь позвонить ему и сказать все, что о нем думаешь, но…
– Нет. Больше не собираюсь ему звонить. Вообще.
– Ладно.
– Что дальше? Позвоним Токате?
– Нет. Пока отдохнем и сходим на пляж. Днем я собираюсь в университет Нью-Гонолулу. Посмотрим, сумеют ли они опознать Ларису.
– Почему бы им не позвонить?
– Интересно посмотреть на университет. И в любом случае, если задавать вопросы лично, результаты бывают лучше. Поедешь со мной?
– Конечно.
Кампус занимал примерно пять акров на окраине города. Шесть или семь зданий с геометрическими скульптурами у каждого входа соединялись покатыми крышами и галереями. На северной оконечности кампуса в ярких лучах солнца сверкали две башни. Отдел естественно-научной истории, официально – «Архив Каспера», находился в трехэтажном строении между башнями.
Поднявшись по ступеням, мы прошли через главный вход и оказались в круглом сводчатом помещении. Стены были увешаны произведениями искусства, так или иначе связанными с наукой, портретами знаменитых ученых, фотографиями инопланетных пейзажей и набросками классических формул. В качестве экспонатов были выставлены «Теория происхождения жизни» Корманова, «М-теория», «Теория частиц» Кармайкла, «Формула темной энергии» Голдмана, уравнения Шредингера и теорема Пифагора. Видное место занимал помещенный над диваном «Анализ Брикмана» – подробное исследование работы человеческого мозга.
Несколько посетителей любовались произведениями искусства, а в центре зала сидел за столом молодой человек; судя по стоявшей перед ним табличке, его звали Рафаэль Итурби. Увидев нас, он поднял взгляд от монитора.
– Да? – спросил он. – Чем могу помочь?
– Господин Итурби, – сказал Алекс, – не могли бы вы найти астероид, который в древности, в третьем тысячелетии, назывался Лариса? Какой у него номер по каталогу?
– Еще раз по буквам, господин…
– Бенедикт. Алекс Бенедикт.
Он написал название астероида на листке бумаги.
