Алекс посмотрел на меня, затем на пустыню, медленно проплывавшую за окном.
– Не могу, – ответил он. – Я не участвую в заговорах.
– Это не заговор, Алекс.
– По-моему, иначе сказать нельзя.
– И все же мне нужно ваше слово.
– Хотите, чтобы я пообещал ничего не говорить, а затем вы раскроете свою тайну?
– Совершенно верно. Прошу прощения, но я вынужден настаивать на своем.
– В таком случае, Лоренс, возвращайтесь на Окраину.
– Алекс, у меня нет выбора.
– У меня тоже.
На другом конце линии слышалось тяжелое дыхание Саутвика.
– Вот что я вам скажу, – объявил он. – Даже если вы публично поведаете обо всем, что знаете, и спустите с поводка свору охотников за сокровищами, это ничего вам не даст. Они не найдут ничего, шансы ничтожны…
– Не согласен.
– Можете не соглашаться. Но в космосе полно астероидов.
– Больших не так уж много.
– И все-таки послушайте меня. Если даже вы соберете толпу народа, готового пуститься на поиски, и кто-то сумеет найти Ларису, уверяю, пользы это никому не принесет. – Он поколебался. – Прошу вас, не делайте этого. Когда вы узнаете, что случилось на самом деле, вы поймете, что никакого преступления не было и никто не пострадал. Единственное, о чем я прошу, – хранить молчание.
– А если вы просто расскажете мне, что вам известно? Давайте начнем с этого.
– Не могу, Алекс. Не выйдет.
– Ну что ж, извините. Полагаю, нам придется рискнуть. Лоренс, видимо, вы слетали зря.
Алекс отключился и уставился в окно.
Минут через двадцать снова раздался звонок.
– Ладно, – сказал Саутвик. – Я в отеле «Галилео». Прилетайте. Поговорим.
Глава 47
Правду можно говорить далеко не всегда и не при любых обстоятельствах. Сколь бы благородна она ни была, у нее есть свои пределы.
Саутвик встретился с нами в баре. Он больше не выглядел расслабленным и беззаботным. Во взгляде его чувствовалась напряженность, лицо побледнело.
– Рад вас видеть, Алекс, – проговорил он и, слабо улыбнувшись, сел напротив. – Здравствуйте, Чейз. Полагаю, полет для вас был долгим.
– Пожалуй, – кивнул Алекс.
Слышалась фортепьянная музыка – медленная, спокойная мелодия из иной эпохи.
– Мне очень жаль, что все так получилось.
Алекс поднял бокал, сделал глоток и снова поставил его на стол.
– Что, если вы расскажете нам обо всем?
Саутвик на мгновение закрыл глаза. Появился официант. Саутвик заказал напиток – забыла, какой именно, помню только слово «неразбавленный». Затем он огляделся вокруг, словно желал убедиться, что нас никто не подслушивает.
– Прошу прощения, что создал вам столько проблем. Я бы не стал, если бы мог…
– Вы наверняка могли, – бесстрастно произнес Алекс.
– Я познакомился с Гарнеттом давно, больше полувека назад. Прекрасный человек. Абсолютно честный. На него всегда можно было рассчитывать. Мне он нравился. Однажды Гарнетт спас мне жизнь, и когда его не стало, это было страшным ударом для меня.
Алекс поймал мой взгляд. Нам обоим хотелось, чтобы Саутвик побыстрее перешел к сути, но Алекс явно давал понять, что стоит запастись терпением. Саутвик несколько минут вещал о достоинствах Бэйли. Выдающийся человек, без всякого сомнения. Наконец принесли заказ. Саутвик буквально выхватил бокал у официанта и тут же поставил его на стол, даже не отхлебнув.
– Для него ничего не было дороже Золотого века, – продолжал он. – И артефактов с «Аполлонов». Он считал их символами не только начала космической эры, но и объединения человечества в одну семью. Именно в те годы, по его словам, благодаря системе глобальных коммуникаций начали развиваться наука и культура, у людей возникло чувство сопереживания, которое объединило нас и показало, кто мы такие на самом деле. В первые годы возрождения науки люди не верили, что человечество когда-либо объединится. Ученые лишь создавали все более мощные бомбы. Но Гарнетт всегда
