королем, пришлось отдать на воспитание семье верховного мага.
Мои глаза опять начали медленно, но верно округляться. Только я подумала, что хоть немного постигла извращенную логику драконьего образа жизни, как дашшах подкинул мне новую задачку.
А ведь я обязана буду участвовать во всем этом безобразии. Я присутствовала при перерождении короля, он признал меня своей верховной жрицей. Неужели через несколько лет мне на воспитание отдадут чужого младенца?
«Ага, стало быть, сам факт замужества за Вэйландом тебя уже не смущает», – с сарказмом буркнул внутренний голос.
Смущает, конечно. Но пусть он сначала меня найдет. Пока у меня вполне успешно получается сбегать.
«А вот от Харора ты не сумела сбежать, – занудно напомнил внутренний голос. – Получается, и на твой дар есть противодействие. Это лишь вопрос времени, когда Вэйланд найдет тебя. Тем более, как сказала Тереза, он уже на пути сюда. И потом всю жизнь, что ли, бегать собралась? Не лучше ли будет нормально поговорить с верховным магом? Вдруг он тоже не в восторге от происходящего? С Генриеттой, по крайней мере, он весьма неплохо ладил. Если Вэйланд поможет тебе вернуться в родной мир, то на роль верховной жрицы изберут другую. Возможно, он сам хочет такого развития ситуации».
Я нахмурилась. Так-то оно так, конечно. Наверное, это в самом деле будет для меня наилучшим решением. Я отправлюсь к себе. Заживу привычной жизнью. Помирюсь с Владом…
– Ты как-то погрустнела, – в этот момент прозорливо заметил Арри. – Неужели перспектива воспитывать будущего наследника престола настолько тебе не по душе?
– И это в том числе, – буркнула я. Вздохнула и полюбопытствовала: – А вообще, как так вышло, что Гийемо еще жив, а его сын уже занял престол? Я думала, смена правителя возможна лишь после смерти предыдущего короля.
– Драконы живут тысячелетия. – Арри негромко хихикнул, словно позабавленный моим вопросом. – И, поверь мне, власть совершенно не прельщает их. Для дракона самая искренняя любовь – это любовь к небу и полету. Во дворцах им скучно и душно. Поэтому каждый из правителей Альгендии только и ждет того момента, когда Драконий камень выберет преемника. После чего с чистой совестью сбегают сюда, в Огненные горы. Здесь они охраняют границы. Здесь пестуют молодняк. А когда вся эта суета окончательно надоедает им – уходят.
– Куда? – спросила я.
– За край неба, – с тихим благоговением в голосе ответил Арри. – Я видел однажды этот момент. Дракон был таким величественным, таким огромным, что закрыл все небо, когда пролетал над нашими норами. Сначала мы бросились врассыпную, подумав, что пожаловал очередной охотник. А потом… Потом он начал подниматься все выше и выше к пылающему солнцу. Я стоял и смотрел, как его тень становится меньше и меньше. И никогда в жизни я не плакал так сильно. Не из-за грусти, нет. Я понимал, что происходит нечто совершенно невероятное. Настоящее чудо. Кто-то говорит, что старые драконы становятся новыми звездами. Кто-то – что они долетают до самого Солнца и кормят его своим огнем, не давая погаснуть и спасая всех нас от мрака и ужаса вечной ночи. Но на самом деле никто не знает, что именно происходит и куда драконы исчезают.
Арри замолчал. Я не могла видеть сейчас дашшаха. Точнее сказать, я вообще не могла его видеть. Но почему-то не сомневалась, что на его глазах сейчас сверкают слезы.
– Вот, в общем-то, и все, – после долгой паузы завершил Арри, когда я уже подумала, что продолжения не последует. – Драконы – наши стражи от нечисти Темных пустошей. Да, у них странные и необычные традиции. Они относятся к своим детям не так, как мы или люди. Они редко влюбляются до такой степени, что становятся готовы разделить свою силу и долголетие с другим человеком. И еще реже им улыбается Единый, благословляя на рождение новой жизни. Но они – наши стражи. Только они стоят между нами и Темной пустошью. Минует еще год – и Харор получит разрешение покидать Драконий замок. Наверняка первым делом он отправится в человеческие селения, силясь утолить сексуальный голод. Будет балагурить, разобьет множество женских сердец, но будь уверена – если рядом с ним случится несправедливость, то Харор первым встанет на защиту.
Я кисло поморщилась от неуместной патетики в словах дашшаха. Да, пафос определенно хорош, но в меру.
Затем посмотрела на будущего защитника всех униженных и обездоленных.
Он мирно дремал, любовно прижимая к себе опустевшую бутылку.
Одно хоть радует: на подвиги его вряд ли потянет сегодня. Главное, не разбудить ненароком.
– Заснул, – чуть слышно прошептал Арри. – Это хорошо. Пойдем отсюда. Пусть спокойно отдыхает. Хоть и считается, что для дашшаха нет участи лучше, чем стать чьим-нибудь фамильяром, но все-таки приятного мало: прятаться по норам от драконьего пламени.
В голосе невидимого зверька при этом прозвучала острая и резкая тоска. И мне не надо было объяснять, из-за чего. Наверняка его не устраивает это посмертное существование. Жить при каком-то драконе, который мало того что послужил причиной твоей смерти, так и не обращает на тебя особого внимания. Со скуки умереть можно!
«Он и так уже мертв», – как и следовало ожидать, пробурчал внутренний голос.
Меня внезапно переполнила нежность к этому самому Арри. Пожалуй, он был единственным существом в этом мире, который отнесся ко мне с должной мерой уважения. Не смеялся над моими глупыми вопросами, а по мере сил и возможностей ответил на все, что меня интересовало. А ведь казалось бы – что было бы проще плюнуть и посоветовать мне самостоятельно разбираться со всеми непонятными традициями чужого мира.
