умеешь ты промолчать в нужный момент».
От очередного упоминания имени моего жениха меня передернуло. Да сколько можно о нем думать! Надоело, право слово. Слишком долго я позволяла другим людям принимать за себя решения. Владу, моей матери, куче постороннего народа…
«Ну да, конечно, – ядовито перебил меня внутренний голос. – В новом мире ты поторопилась обрести самостоятельность. И это тебе очень помогло. Вот и висишь сейчас над семейством монстров, которое решает, кто первым получит самый лакомый кусочек».
Но вопреки этому зловещему пророчеству никто из загадочных животных не торопился нападать на меня и откусывать голову. Я по-прежнему висела в воздухе.
– Меня зовут Анна, – решила я продолжить знакомство. – Приятно познако…
Но тут же осеклась. Нет, не стоит лукавить. Это знакомство мне совершенно неприятно. Будь моя воля – я бы с величайшей радостью избежала его.
– Драконы, – проговорил кто-то из этой троицы.
Я так и не поняла, кто именно. Слово словно само зародилось в воздухе. По крайней мере, ничего похожего на рот или, скорее, на пасть я в этих чудовищах не заметила.
Неожиданно одна из нитей из числа плотно опутавших меня задрожала. Раздался громкий отчетливый треск, и троица чудищ как по команде отпрянула. Но почти сразу они бесшумно вернулись на прежнее место, продолжая неотрывно смотреть на меня крохотными глазками.
– Жжется.
И опять я не поняла, кто из них произнес это слово.
Наступила еще одна бесконечно долгая пауза.
Признаюсь честно, сложившаяся ситуация начала мне уже надоедать. Как-то глупо все это. Всем на потеху висю тут… или вишу?.. Не важно, впрочем. Поневоле вспомнишь детскую загадку – висит груша, нельзя скушать. Нет, я совсем не против того, что мною не завтракают. Но хотелось бы получить какие-нибудь объяснения происходящему. К тому же жарковато как-то становится в этом коконе. Что скрывать очевидное – я обливалась потом под яркими солнечными лучами. Эдак еще немного – и получится из меня прекрасное жаркое.
«А может, они этого и ждут? – промелькнула испуганная мысль. – Терпеливо выжидают, когда я испекусь в собственном соку. Мало ли, вдруг эта нечисть не любит свежего мяса, а предпочитает тушеное».
– Давайте познакомимся, – набравшись храбрости, повторила я. – Меня зовут Анна.
Как и следовало ожидать, чудовища в очередной раз проигнорировали мою фразу. Они медленно уселись на землю и замерли, вновь слившись с окружающим ландшафтом.
Я тяжело вздохнула. Н-да, неразговорчивые мне монстры попались. И не едят, и не беседуют, и не отпускают восвояси. Что от них ждать-то?
Висеть в полнейшей неподвижности было чрезвычайно скучно. Поэтому я предприняла новую попытку завязать беседу.
– Вообще-то, я из другого мира, – честно призналась я. – Вы уж меня извините, если я вас как-нибудь потревожила. Но я очень мало знаю об этой пустоши и ее обитателях.
Тишина в ответ.
Я зло фыркнула. Ишь какие! Даже до разговора не могут снизойти.
Между тем становилось все жарче и жарче. Голову замутило от духоты. Губы высохли и потрескались, поэтому во рту поселился навязчивый солоноватый привкус.
Я приглушенно застонала. Как же пить-то хочется! А еще хочется перенестись в какое-нибудь укромное темное место. Где не будет этого испепеляющего солнца. Сумрак. Прохлада. И никаких загадочных гигантов, которые, по-моему, терпеливо ждут моей смерти.
Я измученно закрыла глаза. Шершавым, как наждак, языком попыталась облизнуть губы. Настоящая пытка. Бессмысленная. Бесконечная. Невыносимая.
Наверное, на какой-то миг я потеряла сознание. И это было благом для меня. Я окунулась в благословенную тишину и покой. Мне чудилось, будто я плаваю в прохладном чистейшем озере. Холодная вода смывала пот с моего разгоряченного тела. Я жадно пила ее, не веря в собственное счастье…
– Драконы.
Знакомое слово выдернуло меня из небытия, вновь окунуло в жару и духоту проклятой магической ловушки.
Я с величайшим трудом приоткрыла один глаз. Мутным взглядом уставилась на троицу чудовищ. Точнее, на то место, где они должны были быть.
Сознание мерцало, готовое в любой момент вновь покинуть меня, поэтому я не сразу поняла, что больше не вижу своих молчаливых стражников. Взгляд мазнул по земле, покрытой сухой травой. Никого.
Но сил обрадоваться этому не оставалось. Да и чему, собственно, радоваться? Нити по-прежнему удерживали меня на том же месте. А значит, мне все- таки суждено изжариться заживо. Вряд ли я переживу этот бесконечно долгий день.
Внезапно моего слуха коснулся какой-то слабый звук, который с каждым мгновением нарастал. Больше всего он напоминал свист разрезаемого воздуха.
