Ага, вот тут он не промахнулся. Глаза дядьки заблестели, явно прикидывая пользу, пусть и не особо долговечную. Да, так и есть. Вон как заинтересовался, в руках крутить начал.
Усач поджал губы, разглядывая металл плитки и пластик кейса, уважительно покивал головой, возвращая:
– Ну, не знаю… это как-то. А баллоны еще есть, а? – и явно расстроился, когда Морхольд отрицательно мотнул головой. – Как? А, для второй плитки? По рукам, да, по рукам.
Морхольд повернулся к Лепешкину, уже клеящему какую-то новую деву. Судя по одежде, не иначе как горничную из гостиницы.
– Саш, позови патрульных, мне свидетели нужны.
Усатый сморгнул, так это… испуганно. Вон оно чего… видать, было у него под полой что-то такое, за что по головке не погладят.
– Зачем?
– Чтобы ты мне в спину не заорал, что я тебя ограбил.
Морхольд услышал позади характерное позвякивание и кивнул двум вошедшим патрульным:
– О, здравствуйте, уважаемые хранители порядка. Прошу засвидетельствовать факт передачи и приема товаров. Вам от этого что? Процент, по три патрона. По рукам?
И он протянул ладонь торговцу. Тот засопел, но пожал.
– Спасибо. – Морхольд довольно погладил «вудленд» и отсчитал патроны патрульным. – А маскхалат зимний сколько? Да побойся ты бога, человече…
Но спорить дальше не стал. Унты, к слову, у торгаша оказались очень хорошими. Запасы патронов у Морхольда уменьшились практически на четверть, зато с одеждой теперь был полный порядок. И с обувью, в принципе, тоже.
На рынке за время общения с усатым явно прибавилось народа. И не людей тоже. Когда они с Лепешкиным прошли мимо нескольких огромных мохнатых страшилищ, Морхольд удивленно остановился.
– Саша, это кто?
– Терьеры.
– Какие, к лешему, терьеры? Это ж просто медведи какие-то!
Лепешкин пожал плечами.
– Русский черный терьер, ты че? Роскошная порода. Ну да, подросшие немного. Но красавцы. Такие вот здесь охраняют все нужное.
– И их продают?
– А то. По сто патриков за щенка, чего ты хочешь. Семеркой. Так они того стоят.
Собачник, кормящий одного из «медведей» чем-то вкусным, покосился, но ничего не добавил. Треть стоимости полета для Морхольда. За собаку.
Возле указанного дедом книжного развала Морхольд притормозил. Кое-что стоило посмотреть. Да еще как стоило. Плавание в Соке не прошлом даром не только для самого Морхольда. Атлас пережил ледяную воду неплохо, в отличие от нескольких самокруток. И суши – не суши, густо-коричневое табачное пятно на двух страницах, от Волгограда до Крымска не сходило. Раскинулось вольготно и привольно чайной медузой, скрещенной с осьминогом. Скрыла по половине листа каждой карты.
Развал оказался вполне благоустроенным шалашом, накрытым практически непромокаемым пологом из нескольких сшитых вместе плащ-палаток, проклеенных чем-то водоотталкивающим и украшенных вставками. В качестве вставок торговец использовал флаг КША, большой портрет батьки Махно и Че с сигаретой во рту.
– Весело, – Морхольд уважительно кивнул, разглядывая лица героев минувших дней. – Мне сказали, что вы Вячеслав Бакулин и вы главный местный специалист по книгам. А по картам?
– Доброго дня. – Торговец, оторвавшись от черного томика с надписью «Искусство войны», изучающе глянул на Морхольда. Задорно топорщилась практически «шкиперская» бородка. – Я действительно Вячеслав Бакулин, и не знаю, насколько являюсь главным специалистом по книгам в Курумоче. По поводу карт хотелось бы уточнить: вы имеете в виду географические или необходимые для, как минимум, подкидного дурака?
– Имею в виду именно географические. Желательно что-то вроде атласа автомобильных дорог.
– Хм, интересный вопрос. Какие населенные пункты интересуют?
– Отсюда и до Анапы.
– Ясно. Сейчас, подождите минуту, стоит посмотреть. Вроде бы что-то такое у меня есть.
Лепешкин, поняв, что это надолго, слился. Недалеко и не особо скрываясь. В этот раз дева оказалась крепкой и румяной, на языке так и вертелось «полногрудая селянка». Заливисто хохоча и одновременно продолжая взвешивать моркву с тыквами, дева стреляла мужественно приосанившемуся Лепешкину карими взглядами. Решив проявив галантность, Сашка тормознул замученного и увешанного разносом и мешочками пацана. Купил лесных орехов в скорлупе и теперь щелкал их пальцами, выкладывая ядрышки на стойку перед девой.
Какая-то пожилая тетка, очень похожая на кареглазку, неодобрительно косилась на Лепешкина, но пока ничего не говорила. Вместо разговоров
