– Я никому не верю.
– Похвально… но мне кажется, что у нас могут быть общие интересы. И их не мешало бы обсудить – не по телефону.
Я примерно прикинул.
– Где вы предлагаете?
– Предлагайте вы. Для меня подойдет ваше место.
– Хорошо, Ташкент.
– Пусть будет Ташкент. Я знаю, вы не верите клятвам Аллахом и правильно делаете, обмануть неверного – не грех. Но я поклянусь памятью отца, что не сделаю вам ловушки. Как прибудете в Ташкент, позвоните по этому номеру. Аллах с вами.
Номер отключился.
Что ж, возможно, это есть то, чего я долго и упорно ждал. А может, это просто ловушка. В любом случае, чтобы узнать, нужно согласиться.
Если не знаешь, что делать, – делай шаг вперед…
Территория бывшего Кыргызстана
Март – апрель 2037 года
Джихад
Джихад оказался совсем не таким, как они его представляли.
Они выступили на пути Аллаха, не ища ничего, кроме его довольства ими сразу, как только закончился выпуск из школы. У них было немного воды, еды, несколько ослов, чтобы тащить припасы, и снаряжение – и больше ничего не было. Они выдвинулись на джихад пешком, сжимая в руках оружие, как это делали праведные предки времен первых четырех халифов, да будет доволен ими Аллах.
Они шли колонной по натоптанной тропе через горы, напрямик – так проще. Ослы, цепочка людей, автоматы и винтовки в руках – и горы. Впервые за всю свою жизнь они делали столь долгий переход и с удивлением рассматривали открывающиеся им картины, понимая, что такую красоту мог создать только Аллах.
Людей в горах было довольно много. Трудились рабы, обустраивая новые делянки для опиумного мака и приводя в порядок старые. Их охраняли люди с собаками и винтовками. В многочисленных кишлаках, прилепившихся к склонам гор подобно колониям ласточкиных гнезд, жили люди, местные и беженцы. Воспитанные в строгом поклонении Аллаху, они смотрели на это и не понимали, почему их так много здесь? Почему они не бросят все и не выступят на пути Аллаха. Разве джихад для них не фард айн? Разве они не хотят спасти свою душу? Разве они не хотят, чтобы Аллах был ими доволен?
Но вопросов они не задавали.
Постепенно они вышли из Ферганской долины и сразу оказались в другом краю, неуютном и пустынном. Там не было воды и не было плодородной земли. Кишлаков было немного, и все они были заброшенными.
На следующий день после того, как они вышли из Ферганской долины, они потеряли троих братьев.
Произошло это так: они шли по тропе, по едва заметной тропе на каменной осыпи, и больше следили за тем, чтобы осел не ступил на камни – запросто начнется осыпь и утащит осла за собой. Человек еще может спастись, а осел – нет. А на осле – часть оружия, припасы…
Первый щелчок был почти неслышным, это не был обычный хлесткий щелчок. Но один из братьев стал падать, а за ним другой, третий…
– К бою! – крикнул Сулейман, старший на время перехода. – Куфары справа! Залечь!
Залязгали автоматные затворы, захлопали выстрелы.
– Прекратить огонь! Прекратить огонь!
Боеприпасов было и так немного.
– Ага!
– Я, эфенди!
– Бери свой джамаат и вперед! Остальные прикрывают!
– Есть! Мои – за мной!
Несмотря на молодость, молодые моджахеды были отлично подготовлены, все-таки их готовил бывший сержант Внутренних войск.
Но стрелка задержать или убить не удалось. Они только примерно определили место, откуда стреляли, – там лежали гильзы.
Хабиб и Захран были мертвы, а Искандер вот-вот должен был отправиться следом за ними, чтобы предстать перед Аллахом. Когда Ага со своим джамаатом вернулся к колонне и доложил, амир стоял на коленях рядом с расстеленной попоной и держал в своей руке руку Искандера, который тяжело дышал.
– Брат… Ты слышишь меня?
– Да. Я слышу тебя.
