О какой драке шла речь, капитан стражи понял сразу и, не тратя времени на ненужные расспросы, достал из ящика толстую папку. Он протянул ее Грэму, и пока тот молча изучал ее содержимое, неподвижно стоял, ожидая следующих распоряжений.
Ника уже поняла, что они оказались не где-нибудь, а в городской тюрьме, и от осознания этого было неуютно. Сейчас они находились на верхних этажах, где располагались рабочие кабинеты, но даже здесь все было насквозь пропитано удушающей негативной энергетикой. Сложно даже представить, сколько боли, страха, отчаяния и ненависти видело это здание, и сколько людей – преступников или невинно осужденных умерло в этом месте.
Бегло просмотрев содержимое папки, Грэм резко ее захлопнул и не терпящим возражений тоном потребовал:
– Мне необходимо лично с ними побеседовать. Если я правильно понимаю, задержанные до сих пор в темнице?
– Воздушные боевые маги – да, – моментально отчитался капитан. – А огневика мы отпустили сразу же после вашего ухода. Он отказался свидетельствовать против нападавших, и у меня не было никаких оснований его задерживать.
– То есть вы даже не потрудились установить его личность?
– Простите, лорд Грэм, но мы считали, что в этом нет необходимости. Он предпочел уйти, так и не открыв лица, и поскольку вы сами сказали, что он пострадавший, я не счел нужным что-то выяснять. – Сказав это, Уильсон подозвал двоих стражей, дежуривших у двери, и велел одному из них сопроводить лорда в темницы.
Когда Ника двинулась следом за ним, Грэм резко обернулся и смерил ее прищуренным взглядом.
– А ты куда собралась? Сиди здесь и жди. Внизу тебе делать нечего.
Наверное, верным решением было бы послушаться и остаться в кабинете, но с тех пор как Ника оказалась в Дагории, она уже и забыла, когда в последний раз слушала голос разума. С того времени как узнала об иссушениях, она думала об этом практически каждый день и считала, что имеет право находиться в курсе происходящих событий. В конце концов, среди пострадавших были два ее друга – Дарина и Каин, и понять, кто едва не лишил их жизни, для Ники стало принципиально важным.
Наведываться в темницы ужасно не хотелось, но решив, что сумеет контролировать эмпатию, Ника уверенно заявила:
– Я иду с вами.
Грэм хотел было возразить, но в следующий момент передумал. Он долгим немигающим взглядом изучал лицо студентки и, увидев на нем непоколебимую решимость, препятствовать ее желанию не стал.
– Учти, местная тюрьма – место не из приятных. Станет плохо – возиться не стану. Я тебя предупредил, – бросил он перед тем, как в сопровождении стража выйти за дверь.
Ника, не раздумывая, пошла следом за ними.
В здании городской тюрьмы, в отличие от научного института, отсутствовал лифт, и спускаться им пришлось пешком. Воздушников определили на третий нижний ярус – туда, где отбывали наказание мелкие воры, взяточники и дебоширы. Следующие несколько уровней занимали более опасные преступники и убийцы, а самый нижний отводился тем, чьи преступления, равно как и имена, были засекречены – это были заключенные, совершившие преступления государственного уровня и обвиненные в измене короне. Нижние уровни именовались Даароном, и даже при одном упоминании о них людей охватывал всепоглощающий ужас.
В подвальные ярусы вела узкая каменная лестница. Едва шагнув на нее, Ника ощутила ужасное зловоние, прочно въевшееся в воздух. На голых каменных стенах виднелись зеленые разводы плесени, где-то внизу слышался мерный стук капель. Здесь было темно, и путь им освещал лишь фонарь, который нес идущий впереди провожатый.
Коридор, в который привела их лестница, производил подавляющее и угнетающее впечатление. По обеим сторонам располагались камеры. В массивных дверях были проделаны маленькие оконца, зарешеченные железными прутьями. Спертый воздух ударял в нос еще сильнее, и зловоние ощущалось как никогда отчетливо. Пока они шли к нужной камере, Ника несколько раз ловила на себе быстрые взгляды Грэма, в которых читалась обеспокоенность, но как только они оказались перед нужной дверью, он моментально забыл о спутнице.
Дежурный страж несколько раз повернул ключ в замочной скважине, и дверь с протяжным скрипом отворилась. Взору предстала маленькая комната, в которой не было ничего, кроме трех соломенных подстилок, лежащих прямо на полу, и тускло горящих факелов. На матрацах сидели трое магов, на руках которых поблескивали широкие железные браслеты – амулеты, не позволяющие использовать дар.
Грэм и Ника вошли внутрь, а страж остался стоять позади, загораживая своей грузной фигурой весь дверной проем. Испытующий взгляд лорда прошелся по всем троим воздушникам и остановился на одном – широкоплечем короткостриженом блондине, половину лица которого обезображивал зигзагообразный шрам.
– Лекс Торентон – воздушный маг, занимающийся разбоем и известный связью с крупными преступными группировками, но всегда ускользающий от стражей правопорядка, – констатировал Грэм, сложив руки на груди. – Что, приятель, на этот раз не повезло?
Воздушник криво усмехнулся:
– Я не задержусь здесь надолго. Огневик не стал свидетельствовать против нас и официально заявлять о нападении, так что в следующий раз мы с тобой увидимся, когда я буду на свободе. – Его лицо стало жестким, а руки сжались в кулаки. – И тогда, будь уверен, я верну должок. Ты, Грэм, ответишь за
