Фурия кивнула:
— Своих помощников она называла кавалерами.
Кирисс тяжело опустился в кресло за письменным столом. С того момента, когда Фурия начала свой рассказ, бургомистр ходил по кабинету взад- вперёд, лицо его побледнело, он выглядел совершенно измождённым.
Проникнуть к нему оказалось на удивление легко.
Либрополис действительно простирался на огромные расстояния, но его центр по-прежнему оставался тихой деревней. Парень из Леса мёртвых книг сказал правду.
«Хэй-он-Уай» — гласила надпись на указателе, мимо которого пробежала Фурия. Как это может быть, девочка не понимала, но в тот момент её это не заботило.
В центре на холме возвышался старинный замок — чудовищное трёхэтажное сооружение с острыми фронтонами и дымовыми трубами, выкрашенными в кроваво-красный цвет. Этот замок не слишком отличался от их резиденции, хотя тут всё выглядело более ухоженным: окна чисто вымыты, а газон перед входом — просто безупречный.
Фурия назвала швейцару своё настоящее имя, хотя в душе сомневалась, что поступает правильно. Девочка опасалась, что вот-вот появится полиция и арестует её, но тут вдруг на лестнице показался бургомистр Кирисс собственной персоной. Он тепло поприветствовал Фурию, восторженно представил её швейцару как свою племянницу и быстро провёл девочку в свой кабинет.
— Твой отец когда-то показывал мне фотографию, где ты снята с братом, — сказал он Фурии, как только дверь за ними закрылась. — Тиберий полагал, что настанет день, когда он пошлёт тебя ко мне. Правда, я думал, что причиной тому станет доставка ценных книг, а не его смерть.
После того как она закончила свой рассказ о последних событиях, они почти минуту молчали. За окном, словно бескрайний океан, раскинулся городской пейзаж — островерхие и покатые крыши с башенками, флюгерами и трубами, из которых кольцами поднимался дым. Бургомистр задумчиво глядел в пустоту, затем, будто очнувшись, выругался и грохнул волосатым кулаком по столу.
— Проклятье, Тиберий! Всё не должно было зайти так далеко!
— Он воровал для вас книги, верно?
— Он добывал для меня книги. Я не особо расспрашивал, откуда они у него. Ну, по крайней мере, не часто расспрашивал.
— Перед смертью он сказал, что я должна пойти к вам.
— Чего же ты от меня ждёшь?
— Помогите мне освободить брата.
— Если я правильно понимаю, мы не знаем даже,
— Она искала книгу Зибенштерна. Одна из них была у меня с собой — «Фантастико Фантастичелли». И я отдала её, надеясь, что они искали именно это. Но им этого оказалось мало. Они всё равно забрали Пипа… — Фурия запнулась и снова пристально посмотрела на бургомистра.
— Всё это в высшей степени странно, — пробормотал он.
Его манера выражаться была такой же старомодной, как и его одежда, и его жилище. Люди, жившие среди книг, как Фурия и её отец, часто не вписывались в настоящее. Но Кирисс выглядел чужаком даже здесь, в Либрополисе. Почему — Фурия не знала. Из-за внешнего вида? Манеры выражаться? Возможно, за пределами убежища он мог бы прослыть чудаком, но только не здесь. Кроме его речи и одежды было что-то ещё. Он был словно отрезан от мира, словно заключён в тюрьму, которую не охраняли ни надсмотрщики, ни высокие стены. Его тюрьмой стал этот замок. Хотя со стороны всё выглядело так, будто Кирисс — самый влиятельный человек в Либрополисе.
— Академия может прослушать наш разговор? — спросила Фурия и огляделась по сторонам.
На книжных полках, которые покрывали стены от пола до потолка, было достаточно ниш, чтобы спрятать подслушивающее устройство.
— Здесь, в кабинете, — нет. — Он указал на книгу размером с мемориальную доску, в тёмном кожаном переплёте, с массивным бронзовым окладом, которая лежала перед ним на столе. — Я принял меры предосторожности. У полиции свои глаза и уши повсюду, даже здесь, в замке. Но это место полностью безопасно.
— Это ваша сердечная книга?
Он кивнул.
— Довольно трудно, наверное, носить её с собой.
— Мы не выбираем сердечные книги. Они выбирают нас. Знавал я когда-то одного библиоманта, чья сердечная книга была древней каменной табличкой. — Казалось, изумление девочки его развлекало. — Я не настолько привязан к ней. Могу прожить и без этой проклятой вещицы. Большинство из нас, обретя сердечную книгу, слишком боятся потерять её. Твой отец носил свою на поясе, словно проклятый револьвер!
— Что здесь произошло? — спросила она. — Вы бургомистр Либрополиса, но боитесь полиции, и…
— Не боюсь! — От удара его кулака документы и ручки на столе подпрыгнули. И только массивная сердечная книга так и осталась лежать в середине,
