перевел взгляд на лес, словно мог видеть укрывшегося в зарослях Андрея.
Ну-ну!
— Так вот, что тебе делать. На самом деле мне сложно судить, ситуация до сих пор во многом непредсказуема. Хотя хорошо, что вы пришли на наши земли.
Хорошо кому? Знать бы.
— Что бы на моем месте сделали вы? — рассердилась я. Сколько можно юлить?!
— Слушал бы разум, а не сердце! Ты же живешь эмоциями. А он — нет. Вот когда вы поменяетесь местами и ты начнешь думать и рассуждать, исходя из своей выгоды, тогда и одолеешь его.
Мне стало страшно. Почему я должна хотеть его одолеть?
— Вы уверены, что мы — по разные стороны баррикады?
— Пока все говорит об этом. — Макс красноречиво пожал плечами. — Но есть и приметы перемен.
— Знайте, — я решительно поднялась на ноги, намереваясь уйти, — я никогда, ни при каких обстоятельствах не стану соперником Андрея! Не буду претендовать на власть — это вообще смехотворная мысль! И… не предам его.
Последнее сказала одними губами, признаваясь в этом лишь себе. Я могу ненавидеть Добровольского, презирать его, никогда не простить. Но мстить? Навредить? Никогда!
«Я слишком люблю своего белого альфу, чтобы так поступить. Пусть даже ненавижу не меньше…»
Навредить я способна лишь себе, но не Андрею.
— Возвращаемся? — Макс нагнал меня парой быстрых шагов и подмигнул.
Поразительный тип — ведет себя так, словно только что не случилось ничего необычного!
— Да! — И, решительно задрав подбородок, я заносчиво предупредила: — Задумали смуту на волчьих территориях? Не надейтесь, что я помогу! Я признаю клан белых сильнейшим, а их власть — безоговорочной!
А наши взаимоотношения — это другое. Соответствие Андрея статусу сильнейшего не вызывало у меня сомнений. Он объективно был идеальной кандидатурой на роль главы волчьего сообщества.
Тем более Андрей — мой альфа. А возможно, и отец моих детей…
Глава 17
Елена
К началу второй течки сложилась странная ситуация. Если в первый раз все осложняли интриги альфы клана бурых волков, но у нас была хотя бы теоретическая возможность укрыться ото всех в квартире, то сейчас… Никому до нас не было дела. Студенты ограничивались любопытными взглядами, утвердившись в версии о моем головокружительно скоротечном романе со спасателем. У медведей и вовсе словно табу было: они меня сторонились. Кроме Макса, никто себе никаких контактов не позволял.
Но мы с Добровольским — по его упрямому и необъяснимому настоянию! — делили одну палатку, один спальник! А голову кружили ароматы леса, сводя с ума настойчивой потребностью дать волю внутреннему зверю! И моя бурая неудержимо рвалась на свободу, и его волк, чуя состояние волчицы, жаждал оказаться рядом, изводя сознание Андрея нескончаемым противостоянием.
Едва не стоившая мне жизни прогулка к пропасти в обществе хранителя Добровольским не комментировалась. Накануне вечером я вернулась в лагерь в сопровождении Максима. Андрей — в человеческом виде, одетый в джинсы и босой, — поджидал нас примерно на полпути, опершись спиной о ствол высокой лиственницы и высматривая что-то в небе.
Макс явно почуял его раньше, так как заранее подобрался и ощутимо напрягся. Я же осознала присутствие альфы, лишь увидев его. И вздрогнула, ощутив в душе странную смесь чувств — от облегчения до злости.
«Этой встречи могло уже и не быть…»
«Все из-за него! Довел меня до крайности!»
Мысли в голове были крайне противоречивыми. Но присутствие Андрея неожиданно успокоило, а я поняла, что весь обратный путь находилась в нервном оцепенении. Впрочем, мужчинам явно было не до моих эмоций.
Добровольский так и не перевел на нас взгляда, продолжая, прищурившись и задрав подбородок, рассматривать крону дерева, под которым стоял. Но стоило медведю поравняться с ним, как неуловимым движением молниеносно обхватил предплечье хранителя. Макс замер, грозно зарычав и словно сгорбившись. Будто готовился обернуться…
