— Давай я оборву эту связь? — Муж нахмурился, но предложение озвучил.
— Нет. — Качнув головой, призналась: — Я думала на этот счет. Скажи, ты через меня сможешь повлиять на… кого-то другого?
— Повлиять? — Ехидно приподнятая бровь мужа заставила меня смутиться.
— Да, к примеру, подчинить, заставить признать?..
— Могу. Но делать этого не буду. Я намерен уважать твою просьбу!
— О да! — Не сдержавшись, хихикнула, щелкнув Андрея по носу. — Я заметила на боях! Ты ее уважаешь ровно до того момента, пока тебя не припрет крайностью.
— Лена, это исключение. Чрезвычайный случай. Я не мог довериться тебе, специально избегал любого общения с тобой накануне, опасался, что ты скажешь что-то маме или перетрусишь так, что…
— Наверняка! — перебила я, на секунду представив, в каком состоянии находилась бы, знай заранее, что придется впиться в горло белому волку.
— Поэтому и не отвечал на твои звонки. Да и сил на разговор не было. Так что я намерен в дальнейшем своей властью над тобой не пользоваться. Разрываю привязку?
— Нет, — еле слышно шепнула я. — Мне спокойнее с этой связью. Оставь.
— Ты не упрекнешь себя потом в том, что являешься зависимой от меня? — Андрей помедлил. — Мне бы не хотелось, чтобы это когда-нибудь встало между нами. Уверен — и так будет немало поводов для споров. С твоим всепрощающим подходом к любому делу — это неизбежно.
— Знаешь, не упрекну. Я тебе доверяю. После всего, что случилось, только тебе, — немедленно возмутилась я. — И волкам не повредит небольшая порция доброты и понимания. После вашего сурового авторитаризма…
— Лен, ты не забывай, что волки со времен все той же изначальной семьи подчиняются силе! У нас четкая иерархия в основе всего уклада. Я посмотрю, как ты обойдешься без сурового контроля.
— Прекрасно обойдусь. — Решив сесть, почувствовала, как меня поддержали руки Андрея. Мне никто не мешает в любой момент припугнуть вами. Сказать, что «плохие вы все, уйду я, пожалуй, а право власти передам клану белых волков и лично Андрею Добровольскому!» Я же королева, мне все можно! Сам так сказал.
— Однако… — Судя по выражению лица мужа, я опять его удивила. Эх, когда же он привыкнет?
— Попаришь меня веничком слегка? — Изобразив улыбку «голодного крокодила», решила сменить тему. — Не знаю, что со мной в последние дни, все чаще тянет обернуться. И побегать волчицей. При том, что и бурая не настаивает!
— Время приходит. — Лицо мужа как-то смягчилось, а зеленые глаза заискрились. — Скоро мы сменим ипостась надолго. Приближается время появиться на свет нашему волчонку.
— Или волчице, — шепнула я.
Звериное восприятие отличается от человеческого. И те месяцы, что мы провели в телах волков, мало чем запечатлелись в нашем сознании. Ни мук, связанных с появлением на свет белого волчонка, ни трудностей последующих месяцев в моей памяти не осталось. Лишь инстинктивная потребность согревать и оберегать крохотный комочек.
Артем, как и положено, появился на свет слепым и беззащитным. Лишь голодный испуганный писк и жадная потребность в тепле руководили им, заставляя тыкаться носом в материнский живот. Волчица в первые дни сама кормила и вылизывала его шерстку. А ее волк охранял свою семью, не допуская постороннего присутствия на своей территории, и охотился для них. Стоило малышу окрепнуть, увидеть мир, в котором предстояло жить, как он стал питаться мясом. И уже оба родителя кормили его специальной мясной отрыжкой из съеденной дичи. Добывал ее всегда самец. И лишь когда волчонок, ведомый инстинктом и любознательностью, устремился наружу, волчица тоже стала надолго покидать нору. Чтобы оберегать, играть и учить его азам волчьей жизни.
И большой белый волк активно участвовал в этих играх, позволяя своему детенышу любые вольности, что не несли в себе угрозы. Малыш рос быстро, набирая вес и силу. Его резвая манера познания окружающего мира и полученный от родителей опыт делали свое дело. Волчонок быстро взрослел, раньше стандартного срока совершив первый оборот.
Или это сказались гены?..
С момента, когда, обернувшись вслед за сыном, мы вернулись в наш дом, внеся туда и потрясенного небывалыми переменами, плачущего годовалого крепыша, прошло полгода. Артем, сверкая моими серыми глазенками и радуя папиной светлой шевелюрой, уже уверенно носился по дому, что-то говорил — а порой и рычал! — и с аппетитом грыз крепкими зубками мясо.
Пришло время нам покинуть свое убежище, отправившись назад — в большой и суровый мир оборотней и людей. В настоящее.
— Может, отложим? — канючила я уже неделю. Так не хотелось покидать свой уютный домик, где не было никаких проблем и можно было просто наслаждаться жизнью.
— Увы, нельзя, — категорично возражал мой оборотень. — Так долго тянуть с твоим появлением не стоит. Ожидание потомства — это веский повод,
