глаз от пола. Гласс сглотнула.
– Боюсь, выйдет слишком много шума. Нам ведь надо только выбраться отсюда. Это важнее всего.
Рука Октавии соскользнула вниз, и ее лицо как будто увяло.
Гласс поспешно продолжила:
– Вы обдумали план побега по реке? Как насчет лодок?
Октавия кивнула:
– Если удастся их отвлечь, мы сможем отплыть достаточно далеко, так что их пули нас не достанут. Они могут погнаться за нами на фургоне, но вдоль реки нет дороги. Я думаю, все получится.
– Нужно найти Уэллса и рассказать ему, что происходит. Бежать придется сегодня, потому что завтра утром будет эта самая церемония. Ты можешь его найти? – спросила Гласс.
– Не беспокойся, – твердо сказала Октавия, – я с этим справлюсь.
Гласс верила ей – такая яростная решимость была в глазах Октавии. После всего, через что им пришлось пройти и пережить, никто из них не сдастся без боя.
Глава 24
Уэллс
Когда утром они вернулись в крепость, Уэллс оттащил Грэхема в казарму, как ему и велели. Неподчинение Грэхема явно насторожило Защитников, потому что они немедленно сунули Уэллса в крохотную изолированную каморку. Захлопнули дверь и оставили его там на несколько часов. Судя по тому, как хотелось есть, уже близился вечер.
Сидя в темноте – и впервые за последние четыре дня в одиночестве, – Уэллс наконец понял, что ждать подходящего времени для побега нельзя. Удачный момент никогда не настанет. Эти люди непредсказуемы и именно поэтому так опасны. Надо поговорить с остальными новобранцами, с пленниками из других мест, и уговорить хотя бы некоторых присоединиться к бунту против Защитников. Это их единственный шанс.
А сию минуту ему надо выбраться из этой чертовой комнаты.
Его глаза привыкли к темноте, так что, когда дверь наконец скрипнула, открываясь, и вошел Дуб с фонарем, смотреть стало больно.
Уэллс и раньше видел ненависть на лице Дуба. Он прекрасно знал, что маска спокойствия, которую носят Защитники, очень тонка, и скрывает под собой звериную жестокость. Но сейчас Дуб смотрел себе под ноги с такой миной, что Уэллс всерьез испугался. Фонарь выхватывал из тьмы ледяное лицо, и Дуб походил скорее на демона, чем на человека.
– Мы хотели, чтобы ты стал Защитником, – сказал он низким свирепым голосом, – мы хотели доверять тебе и принять тебя в наши ряды.
– Я не имею никакого отношения к тому, что сделал Грэхем, – ответил Уэллс, пытаясь говорить спокойно, – вы должны знать, что я…
Дуб бросился к нему, одним широким шагом преодолев разделявшее их расстояние, и схватил Уэллса за горло рукой, жесткой и безжалостной, как петля палача. Уэллс пытался дышать, но перед глазами замелькали какие-то мошки. Свет фонаря стал мутнеть, как будто зрение затуманилось. Собрав все силы, он пнул Дуба ногой, стараясь вырваться.
Вдруг хлопнула дверь, и Дуб отпустил его. Уэллс упал на землю, скорчился, хватаясь за горло и отчаянно хватая ртом воздух.
– Все хорошо, – успокоил его женский голос, – никто не пострадал.
Уэллс посмотрел вверх, уверенный, что эти слова были обращены к нему, и удивленно моргнул при виде Дуба, преклонившего колени перед Высшей Защитницей. Сорен гладила его по голове, как собаку, а он закрыл глаза.
– Ты можешь идти, – сказала она. Защитник поднялся. Одно плавное, бесшумное движение, и вот его уже нет. Он не обдумывал приказ Сорен ни единой доли секунды, а просто подчинился ему.
Сорен подняла фонарь, который бросил Дуб. Если Защитник в свете свечи походил на демона, то Высшая Защитница выглядела как ангел или фея. Он напомнил себе оставаться начеку. Она хуже их всех. Именно она ими руководит.
– Извини, пожалуйста, – сказала Сорен и села рядом с ним прямо на пол, скрестив ноги под длинной юбкой. – Сегодня все немного на взводе. У нас… гость. У главных ворот. Нежданный гость.
Уэллс замер, а сердце у него забилось быстрее. Может быть, это друзья пришли за ними?
– А потом вернулась ваша группа, и мы узнали, что случилось, – Сорен грустно покачала головой. – Боюсь, это стало последней каплей.
– Поступок Грэхема непростителен, – хрипло сказал Уэллс. Горло у него все еще болело от рук Дуба.
Сорен напряженно улыбнулась:
– Наверное, я с тобой соглашусь. И, наверное, поверю, что ты здесь ни при чем. – Она осторожно взяла его за руку. – У меня есть планы на твой счет, Уэллс. – При этих словах ее глаза заискрились.
Уэллсу очень хотелось отдернуть руку, как будто он дотронулся до змеи, поднявшей ядовитую голову. Из слова «планы» явно следовало, что он должен остаться здесь надолго.
