– Да ладно вам, товарищ майор…
– А ты еще и нахал. Старший лейтенант Маликов, скажите, чему вас учил Суворов?
– Пуля – дура, штык – молодец?! – отчеканил старлей с несколько вопросительной интонацией.
– Слава богу, что хоть не «год не пей, а после бани укради, но выпей». Хотя усвоенная вами аксиома довольно странновата, тем более для танкиста конца двадцатого века…
– Так на том стояла, стоит и стоять будет, товарищ майор!
– Старлей, когда ты умрешь, тебя похоронят с воинскими почестями. А твой язык – с артиллерийским салютом. Ты стихи девушкам, часом, не писал?
– Никак нет.
– А что писал?
– Прозу. Товарищ майор. Когда-то хотел накатать крутой фантастический роман, этакую космическую оперу, такую, что все Казанцевы, Ефремовы, Хайнлайны, Кларки и Брэдбери будут нервно курить в сторонке…
– И как успехи?
– Одну строчку написал!
– Какую?
– Корабль плыл во мраке…
– Начало впечатляет. А дальше?
– А дальше как-то не пошло.
– Тебе, орел, в какой-нибудь литинститут надо было, а вовсе даже не в КВТККУ. Больше бы пользы было, по-моему… Ладно, будем считать, что тебя учил не Суворов, а кто-то другой. Чапаев с помощью картошки или Денис Давыдов с его саблей, водкой и конем гусарским. А в остальном – уйди с глаз моих. Что-то сил и желания нет с тобой дальше разговаривать. Считай, что тебе объявлен строгий выговор с занесением. Как нибудь, когда посвободнее будем, придумаю тебе достойное наказание. Если, конечно, к тому времени живы останемся. Все, вали.
– Есть! – Маликов четко повернулся через левое плечо и удалился.
Я поднял с брони трофейную «М-16» и побрел к своему танку, физически ощущая тяжесть собственных сапог.
Не успел я пройти и половины расстояния до родного «Т-72», как услышал лязг гусениц и увидел выехавшую навстречу мне «БРМ-1», с которой резво спрыгнул и побежал ко мне старлей Семеренко из разведроты, который сейчас исполнял обязанности начальника разведки. За последний день мне многократно пришлось пересекаться с разведчиками, которые, естественно, шли первыми по направлению нашего движения, и они уже, что называется, примелькались. На плече Семеренко болтался «АКМС», а вид у старлея был довольно взволнованный.
– Товарищ майор! – крикнул он. – Потапов из дозорной БРДМ докладывает, что им навстречу ехала машина. Увидев их, остановилась и мигает стоп- сигналами. Что делать?
– Что за машина?
– Обыкновенная, гражданского образца, а в типах западной автомобильной техники Потапов не силен…
– Передай. Не стрелять. Сблизиться. Остановиться рядом. Дальше по ситуации. Или переговорить с теми, кто в этой машине находится, или захватить их и допросить.
– Кому переговорить-то? – изобразил непонимание Семеренко.
– Потапову, ебт…
– Так он в иностранных языках того…
– Они у тебя, старлей, разведчики или где? Скомандовать им выйти из машины, поднять руки и бросить оружие твой двоечник Потапов в состоянии?
– Ну.
– Тогда хрюли спрашивать? Давай, выполняй.
Семеренко быстрее лани рванул обратно к своей «БРМ-1», а я медленно пошел за ним.
На этой войне это, по-моему, был вообще первый случай, чтобы кто-то из местных пытался привлечь наше внимание к своей скромной персоне. Обычно местные при нашем появлении старались прятаться и не показываться на глаза. Это было явно неспроста. Интересно…
Семеренко поспешно высунулся из башенного люка, едва я подошел к его БРМ.
– Ну и что там? – поинтересовался я. – Надеюсь, твои головорезы никого не грохнули?
– Никак нет, – ответил Семеренко. – Товарищ майор, Потапов докладывает, что из машины вылезла какая-то баба, которая требует встречи с вами…
– Чего-чего? – искренне не понял я. Откуда, интересно знать, могут взяться в этой самой ФРГ какие-то бабы, да еще и знающие меня лично?
