– Э-э-э… – Предпоследняя фраза могла выбить из колеи кого угодно. – Повторите. В вас попали шаровой молнией?! И как?!
– Ну, не совсем в меня, – чуть поправился тот голос. – В грузовик. Но я-то в кабине сидел. Проводка поплавилась, триплекс вдребезги, в кузове дыра… А у меня скафандр удар током зафиксировал. Да только я же не просто изолирован, но и заземлён наглухо, на случай если электродвигатель чудить начнёт.
– О! А эти их штуковины снижаются, – вдруг раздался женский голос, кажется принадлежащий кому-то из связисток. – И мне кажется, раньше они были больше.
– Ага. Сдулся! – согласился я, ловя глазами один из неопознанных летающих объектов, которого от верхушек оставшихся хвощей отделяли уже считаные метры. Если раньше он выглядел как тёмный парящий кабачок-гигант, то теперь скорее напоминал гантель великана. Два утолщения по краям, а в центре тоненькая перемычка. С двумя отчётливо видимыми дырочками. Других двух его коллег вообще видно не было. Интересно, они улетели или грохнулись? – Знаете, а похоже, это дирижабль. И ракеты не взрывались исключительно потому, что проходили его насквозь!
– Отставить болтовню! – рыкнул кто-то из военных, вклинившись в наш чат. – Начать продвижение к реактору! Тем, кто заперся внутри, всё ещё требуется наша помощь!
Кое-как построившись в подобие боевого порядка, мы пошли дальше, обрывая свинцовым ливнем любое подозрительное шевеление в зоне видимости. И, надо сказать, делать это приходилось часто. Приземистые фигуры с многими конечностями упорно пытались до нас добраться. Притом они явно понимали, что в лобовой атаке шансов против почти полутысячи человек у них будет мало. И потому пытались хитрить. Крались в траве, забирались на деревья, чтобы спрыгнуть сверху, несколько десятков вообще принялись стремительно закапываться в землю прямо на пути нашего отряда… А ещё поддержку этим странным существам принялись оказывать вернувшиеся летучие баклажаны, притащившие к нам два оставшихся непонятных летающих объекта. Луч мощного прожектора, установленного на перемещающемся вместе с основной массой колонистов экспедиционном автобусе, упёрся в один из них… и пошёл дальше, почти не встретив на своём пути сопротивления. Полупрозрачное цилиндрическое тело, наводящее на мысль о медузах, шевелило короткими щупальцами, в темноте принятыми за надстройки. Не машина, а живой организм. В качестве средства обороны и нападения использующий электричество. Что ж, последнее наших биологов вряд ли как-то заинтересует. Скаты, угри и, если не ошибаюсь, какой-то подвид земных сомов тоже имеют встроенные шокеры, которыми глушат в воде добычу на расстоянии нескольких метров. Куда больше пытливых людей в белом халате заинтересует вопрос, как такая туша может держаться в воздухе. И почему представители двух разных видов так организованно действуют вместе?
– Тактика или инстинкты? – задумчиво пробормотал я, наблюдая за тем, как лёгкие переносные миномёты перемешивают «диггеров» с землёй.
В открывшихся полостях на теле чудовищ начали бегать электрические искры, постепенно свивающиеся в клубок шаровой молнии… Но процесс подготовки к выстрелу занимал у них почти четверть минуты. По меркам профессиональных военных, тренировавшихся сбивать стремительные самолёты и вертолёты, заливающие всё вокруг себя огнём в доли секунды, – просто бездна времени.
Запущенная под нужным углом ракета вошла в морду биологического дирижабля и, пройдя навылет все его тело и опаляя раневой канал факелом сгоревших газов, вылетела из противоположного конца монстра. И существо сразу стало снижаться, забыв об атаке и отчаянно колошматя в агонии своими короткими щупальцами. Пулемётные очереди, хлестнувшие по его товарищам, правда, такого стремительного эффекта не производили почему-то. Видимо, у живого дирижабля имелась система, позволяющая ему быстро латать лишние отверстия в своём теле. Если они были не слишком большими, само собой. Впрочем, три выпущенные ксенотварями шаровые молнии летели опять же настолько медленно, что из их зоны поражения успели убраться все, кроме одного запутавшегося в собственных ногах неудачника. Да и тот вроде остался жив, поскольку, когда врачи уносили его в автобус, отчаянно дёргался и мешал срезать с себя остатки расплавившегося скафандра.
– Дикари или странные хищные животные?
– Какая разница? – откликнулся мой сосед слева. – Главное, что они отлично дохнут от пуль!
– Аборигены с зачатками разума вполне могут сплотиться в союз племён и банально закидать нас мясом, – пояснил ему Савва, оказавшийся каким-то образом прямо за моей спиной. – Ну, или с ними можно будет договориться, получив за зеркальца и бусы дармовых разведчиков и рабочую силу. Животные же не столь опасны, но и прибыли с них в прямом смысле слова шерсти клок.
– Скорее уж кусок хитина, – не согласился я с ним, ловя в прицел приземистую фигуру, нерешительно слонявшуюся вдоль бледной стенки реакторного купола.
Приметить эту тварь удалось уже давно, но только сейчас она встала так, чтобы прошедшая через неё пуля не вошла в тонкий слой полиэтилена и не пошла дальше.
Зачистку реакторного купола удалось завершить минут за двадцать. После гибели летающих молниемётов противостоящие нам насекомые, являющиеся каким-то подвидом жуков, словно резко отупели. Во всяком случае, никаких тактических изысков вроде засад они делать больше не пытались. Но и не отступали. Тупо бросались на людей, едва завидев их, и быстро умирали, получив несколько пуль. Живучестью данные существа резко уступали уже привычным нам ксеноволкам, находясь примерно на одном уровне с обычным человеком. Но даже так эти твари, чьи лапы заканчивались довольно внушительными когтями, умудрились серьезно ранить троих наших и убить одного. Стая в три с лишним сотни особей, высыпавшая из купола, только когда мы подошли к нему совсем вплотную, всё-таки успела частично добежать до стрелков.
