этого чуда. Я хотел поднять руку, дабы осенить себя крестным знамением, но длани словно обмякли и не подчинялись моей воле. Глухо стукнул меч, выпавший из ослабевших пальцев. С большим трудом сумел поднять руку и перекреститься.
– Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae…[8] – прошептал я.
Шевалье молчал, но было ясно, что он поражён не меньше. Затем… Затем русоволосый кавалер улыбнулся и сделал шаг, исчезнув в этом сиянии! За ним последовал его седовласый друг. Раздался оглушающий хлопок, и всё пропало! Свет погас, и в комнате воцарилась темнота. Свечи, стоявшие на поставце, погасли, исходя тонкими сизыми дымками. Запахло ладаном…
Не помню, как я выбрался из этого дома. Судя по всему, меня вытащил Орландо де Брег. Он усадил меня у порога, вручил найденную бутылку вина, а сам нырнул в чужую темноту комнаты. Не знаю, сколько времени шевалье отсутствовал, но когда вернулся, бутылка почти опустела. Несмотря на спасительный хмель, страх гнездился в моей душе и мешал думать.
Орландо перевёл дух и привалился к ограде, опутанной зарослями плюща. Из ветвей, потревоженная движением, выпорхнула небольшая птица. Недовольно свистнув, пичуга унеслась прочь, а шевалье проводил её взглядом и устало улыбнулся.
Совершенно обессиленные, мы сидели во дворе дома и молчали. После продолжительной паузы я вернулся к нашей беседе:
– Возможно, всё не так плохо, и мы придали слишком большое значение этому чуду. Мне доводилось читать о неких зеркалах, коими владели чернокнижники, дабы…
– Вы так полагаете? Тогда какого дьявола, Жак, вы уронили свой меч и начали осенять себя крестным знамением, словно увидели Нечистого?
– Мне стало страшно! – честно признался я.
– Неужели?! – усмехнулся де Брег. – Полноте смущаться! Признаться, когда увидел этот дьявольский свет, то был готов принести Всевышнему любой обет, лишь бы оказаться как можно дальше от этого места.
– Это… Это было ужасно! – покачал головой я.
– И это ещё не все загадки.
– Как так?!
– Как вы объясните вот это? – спросил шевалье и вытащил из-за пазухи небольшой лист пергамента тончайшей выделки. – Вот, извольте взглянуть! Подобрал в доме. Эти… господа собирались с такой поспешностью, что, видимо случайно, смахнули его на пол.
Я взял поданный мне листок, развернул и утратил дар речи… Этот рисунок… На нём был изображён замок, у подножия которого лежало озеро, отражая в спокойных водах каменную твердыню. Замок, окружённый стеной и защищённый четырьмя башнями, поверх которых был начерчен пентакль.
– Это же… Нет, этого не может быть!
– Узнали? Рисунок с гобелена графа де Буасси. Тот самый замок, в чьём отражении видна пятая, совершенно лишняя башня. Невидимая глазу, но имеющая отражение в водах озера…
Шевалье посмотрел на восток, где занималась тонкая полоска зари. Летние ночи коротки! Он немного помолчал, а потом вздохнул и подкрутил ус:
– Знаете, Жак, всё это навевает на меня грустные мысли. Мы стали свидетелями чего-то такого, чему я не могу найти разумного объяснения! Нет даже предположений, кои могли бы подтолкнуть нас к разгадке этой тайны… – Он покачал головой и поджал губы.
– Разве вы впервые сталкиваетесь с некими мистическими событиями? – поинтересовался я, причём со всей осторожностью, дабы не обидеть своего друга.
– С такими, как это? Да – впервые.
– Вспомните ведьму из Фортенси. Она исчезла так же внезапно, как и эти незнакомцы.
– Вы ещё неопытны, Жак! Не обижайтесь! Вы умны и со временем познаете множество тайн мироздания. Научитесь распознавать магию живых, которой пользуются знахари, и магию мёртвых, подвластную колдунам и ведьмам. Увидите разницу между чёрной и белой магией. Что бы ни говорили служители Святой церкви, но это различие есть, и оно очевидно! Нет, здесь нечто другое! Этот свет… Клянусь Гробом Господним, но это было похоже на проявление некой высшей сущности!
– Кого вы имеете в виду?!
– Древних богов, описанных в трудах учёных мужей.
– Шевалье, это… – начал я, но де Брег поморщился и лениво отмахнулся.
– Вы, Жак де Тресс, вольны обвинять меня в богохульстве, но иного объяснения не вижу. Скажите, вы что-нибудь знаете о мифических атлантах?
– Увы, ничего.
– Это гиганты! По одной из версий – сыновья богов, а по другой – очень древний народ, описанный ещё Платоном в знаменитом труде «Corpus Platonicum», сиречь «Платонов Корпус», или, если так можно выразиться, «Диалоги». Мне ближе версия о полубогах. Это объясняет их рослую стать, возможности и поступки. Именно поэтому, Жак де Тресс, я и задумался о нашем будущем и тайне Буасси. Если отбросить излишнюю велеречивость, то ответьте на вопрос: куда мы с вами ввязались? Куда, раздери нас дьявол, если это пробудило древних богов?!!
Глава 7
