– Неужели это простая трагическая случайность? – удивился де Брег.
– Именно так.
– Это звучит странно! Ваш господин не принадлежал к числу тех, кто, получив оплеуху, опускал голову и удалялся.
– Я вас не понимаю.
– Арьен, вы всё прекрасно понимаете! – отмахнулся шевалье де Брег. – Мне неизвестны причины, по которым вы изволите молчать, покрывая тех, кто виновен в смерти Филиппа де Камрона. Человека, которому служили больше двадцати лет! Арьен, сие страх за свою шкуру или хладнокровное предательство? Молчите? Зря. Я всё равно докопаюсь до истины.
– Вы позволяете себе лишнее, – поджал губы секретарь.
– Вы так считаете? Ну что же… Полагаю, вы дворянин?
– Разумеется.
– Вот и славно! – спокойно кивнул шевалье. – Если сочли себя оскорблённым, то вольны требовать удовлетворения. Никто в Баксвэре, да и в прочих местах, не может упрекнуть, что я уклонялся от встреч.
– В данный момент сие невозможно.
– Что же так смущает? Человеколюбие или траур по убиенному?
– Мне нужно позаботиться о погребении и…
– …И постараться выполнить поручение, из-за которого ваш собрат отправился сначала в путь, а затем на тот свет. Я не ошибся?
– Извините, шевалье, я не собираюсь обсуждать дела господина де Камрона.
– Видите ли в чём дело, любезнейший… – Орландо подошёл к секретарю и доверительно положил руку ему на плечо. – Вся разница в том, что со мной эти дела ещё можно обсудить. Обсудить, пытаясь найти разумное решение для достижения поставленной цели! Если этим займутся серые братья, то вам останется покорно отвечать и молиться, дабы не оказаться на костре или плахе.
– Несмотря на это, я положусь на милость Господню.
– Я бы не был столь уверен, но дело ваше. Итак, сударь, вы отказываетесь и от поединка, и от доверительной беседы?
– Моё служение не терпит поспешных решений. Вы не давали мне повода…
– Не давал? – усмехнулся Орландо. – М-да… Люди мельчают!
– Не преступайте границ!
– Иначе? Пожалуетесь графу? Клянусь Гробом Господним, это будет выглядеть весьма и весьма забавно! Особенно если учесть его заинтересованность в раскрытии этого злодеяния.
Секретарь не ответил. Шевалье де Брег помолчал, вздохнул и развёл руками:
– Ваше право, Арьен! – Де Брег повернулся и кивнул. – Пойдёмте, Жак! Нам здесь нечего делать. Доложим его преподобию о том, что удалось узнать. В конце концов, я не испытывал к покойному таких нежных чувств, чтобы устраивать здесь погромы во имя справедливости.
Мы уже подходили к дверям, когда секретарь не удержался от реплики.
– Мне вас жаль, господа.
– Вот как? – усмехнулся шевалье. – Это очень мило! В чём же причина этого чувства?
– Вы интересуетесь делами, кои могут стоить вам жизни.
– Пожалуй, вы правы, – согласился де Брег, – но это ничего не меняет. Каждому своё!
Выйдя из резиденции Филиппа де Камрона, шевалье остановился и задумался. Он провёл рукой по усам, прищурился и осмотрелся по сторонам.
– Вы уверены, что Арьен знает о причинах? – спросил я.
– Было бы странным, если бы он не знал! Вы же видите, что он готов завершить начатое, но не знает, каким образом это сделать.
– Признаться, в один из моментов этой беседы, я был искренне удивлён реакцией нашего собеседника.
– В какой же?
– Когда вы упомянули о пожеланиях графа Шарля де Бо.
– Да? – Шевалье хмыкнул и покосился на меня. – Какой же была эта реакция?
– На лице Арьена промелькнула лёгкая тень презрения.
– Хм… Это интересно.
– Хочу добавить, что допускаю и нечто большее, – нахмурился я. – Наш граф и есть тот самый человек, который отдал приказ…
– Довольно! Ваши рассуждения становятся слишком опасными, а в Баксвэре даже ограды могут иметь уши. Идёмте, – он хлопнул меня по плечу, – негоже заставлять ждать наших святых отцов…
Увы, но, к нашему сожалению, мы были удостоены аудиенции лишь на следующий день. Один из серых братьев провёл нас в кабинет отца Раймонда, минуя дворян, кои дожидались приёма. Провожаемые их недовольными взглядами, мы вошли в комнату и приблизились к письменному столу, за которым
