«Ты сказала, что его нужно доработать, – продолжил Антон заочный спор с Хранителем. – Но почему ты так сказала? Кто дал тебе право решать за Парацельса? Интерпретировать его достижения? Кто?.. Неужели у тебя есть этот последний лист пергамента?»
Он вздрогнул, но тут же покачал головой: если бы был, то к чему маскарад? Почему просто не сказать, в чём загвоздка?
«Нет, ты тоже блуждаешь в потёмках, но, в отличие от меня, не понимаешь…»
Истины.
Которая заключается в том, что человек слаб и раскрытие его потенциала ничего не изменит: сверхвозможности не сделают труса и подонка благородным героем, а лишь вложат в его руки невероятное оружие.
«И поэтому Парацельс позаботился о страховке! Для этого связал получившихся существ с мастером церемонии, не желая выпускать в мир свору неконтролируемых психопатов с возможностями суперменов – НЕТ! Мы с Парацельсом этого не допустим!»
Но почему не получилось у предшественников?
Из-за Тайного Города? Если так, то он принял все меры предосторожности и сумеет уберечь себя от внимания Великих Домов…
«А как же Меркель?»
«Он не посмеет меня предать. Сейчас – из любопытства, а чуть позже – из страха».
Бранделиус не питал иллюзий насчёт шамана и его иллюмината, но не мог обойтись без помощи контрабандистов – ему требовались энергия и вещества, доступные лишь в Тайном Городе, а обеспечить их бесперебойную доставку мог только Меркель. Жадный, подлый, ненадёжный, а потому требующий большого внимания Меркель. При этом Антон не сомневался, что сумеет удержать хитрого белоруса под контролем.
«Но почему не сложилось у предшественников?»
Не совладали с новой силой: капризной, своенравной и непредсказуемой? Им казалось, что они овладели ею, им уже чудилось, что могут всё! А она играла с ними, тешилась, ухмылялась невидимо? Она дарила иллюзию величия, и когда они попадались в ловушку, сила захлопывала её, и незадачливый «повелитель мира» видел прямо перед собой лик смерти.
Каков он, тот лик?
Бранделиус не замечал, что тягостно оцепенел, пытаясь представить тупик, конец пути, в который неизменно упирались те, кто горделиво считал себя вознесённым над серой и тупой человекомассой. Ведь это же… это достойно пера Шекспира! Воистину! Сначала у избранника раскрывались огромные, величиной в половину неба, крылья, он чувствовал, как магическая сила возносит его над всеми, превращает скучную, давно надоевшую жизнь в дивное пространство, где возможны неимоверные чудеса, да не просто возможны, а вот они, в его руках, он творец этих чудес, он владыка мироздания!
«Стоп! Стоп!! Стоп!!!»
Не надо думать о смерти!
В чём непредсказуемость силы? Чего не учли предшественники? Где тот рубеж, перейдя который они провалились в пропасть?
Ответа не было.
Было лишь понимание того, что сам он не отступит, даже если ничего не узнает о черте, за которой его ждёт клеймо неудачника…
– У Бранделиуса? – переспросил Меркель.
– Да, – кивнул Мустафа. – Он в Пугачёвской слободе плотно сел, надёжно.
– Как в крепости?
– Ага. – Иллюминат помолчал, подбирая слова, после чего продолжил: – У Бранделиуса очень хороший дом…
– Его?
– Арендовал.
– Дорогой?
– Да не в этом дело, – отмахнулся Джафаров, недовольный тем, что Меркель оседлал своего любимого финансового конька и в первую очередь интересуется меркантильными нюансами. – Дом хороший, надёжно укреплен и хорошо закрыт магией. Там работают особые заклинания, которые не позволяют увидеть, что происходит внутри, и не выпускают ничего наружу.
– Он сам навёл эти заклинания?
– Думаю, артефакты купил, – тут же, а значит, он об этом думал, ответил Мустафа. – Бранделиус не похож на сильного мага, а защита там высочайшего уровня.
– Вот зачем ему нужна энергия…
– Ага. – Иллюминат помолчал. – Защита на доме такая, что внутри может работать даже Источник магической энергии – мы всё равно ничего не определим. – Ещё одна пауза. – Даже странно, что он сумел выстроить такое укрепление у нас под носом.
– Мы не следим за Уфой, а живём здесь, – недовольно ответил Меркель.
– Согласен…
– А выставить защиту – это активизировать несколько артефактов. Минутное дело.
