удивляясь себе, своей безбашенности и неистовству.
Они занимались сексом дико, как после длительного перерыва, и долго, словно в последний раз. Они потеряли счёт времени или вывалились из него, отвергли, чтобы не мешало наслаждению, и опомнились через пару часов, обессиленные и довольные.
– Это было великолепно, – не стал скрывать Виктор, целуя раскинувшуюся на диване девушку в щёку.
В ответ – неясная улыбка. И возбуждение в тёмных глазах.
Даша приподнялась, посмотрела на любовника и тихо спросила:
– Знаешь, о чем я сейчас думаю? – Ответа не дождалась, дотронулась пальцами до груди Виктора и закончила: – О том, что у нас вся ночь впереди.
И залилась странным, но счастливым смехом.
Глава 6
– Усталость?
– Апатия…
– Я сегодня не пошёл на работу и спал до двенадцати.
– А я – до двух. Без просыпу.
– Тоже устал?
– Руку не мог поднять.
– Это похоже на похмелье…
– Болит голова и сухо во рту?
– Вялость.
– Меня, кстати, тошнит.
– Какой месяц?
– Не смешно, пошляк.
– Что пошлого в том, что ты станешь мамой?
– По-твоему, я тоже беременный?
– Тоже тошнит?
– Тоже. – Марат выдержал короткую паузу. – От слабости.
И все посмотрели на Бранделиуса. И в их взглядах сквозило напряжённое: «Что с нами происходит?»
Сквозило холодным, арктическим ветром, готовым в любой момент взорваться яростной бурей. Сквозило сдерживаемой злостью и… страхом. Свой испуг участники церемонии старательно прятали глубоко внутри, но он прорывался, чувствовался, он управлял их вопросом: «Что с нами происходит?»
В ответ – мудрая улыбка.
Лица подопытных Антон Арнольдович читал как раскрытые книги и понимал гораздо больше, чем несли в себе «строчки», понимал всё, что прячется намного глубже, понимал, потому что знал об их состоянии гораздо больше, чем они сами. Знал, куда они идут. Знал, где окажутся.
Знал всё.
И потому улыбка получилась действительно мудрой: нетрудно изображать умника, заранее прочитав нужные ответы.
– Я не подписывался на то, чтобы быть слабым!
Бранделиус ждал этой реплики от Сатурна, но прозвучала она, как это ни удивительно, от Германа, казавшегося сильным и решительным.
«Именно такие с трудом переносят внезапную потерю привычной силы…»
Сатурн же помалкивал, сидя по обыкновению в некотором отдалении и очень внимательно наблюдая за происходящим. Тёмные очки скрывали глаза, но лицо Сатурн сегодня «держал» плохо, мимикой передавая всё, что творилось в его душе.
«Тебя крепко зацепило… Вот и отлично!»
– Вы обещали другое, – хрипло продолжил Герман.
– Разве вы этого не получили? – с лёгкой иронией осведомился Антон Арнольдович. – То «другое», о котором вы говорите, – разве вы его не получили?
Он сидел в том самом, «главном» кресле, в котором проводил церемонию и из которого были прекрасно видны все участники эксперимента. Ядро его будущей армии.
Его рабы.
Только сегодня они не расслаблены, а встревожены, напряжены от непонимания происходящего. Сегодня они жалки, но Бранделиус сдерживал прорывающуюся наружу усмешку – не время. Не сейчас.
Он сидел, спокойный, подобно императору, сведя перед собой руки так, что крупный синий камень поблёскивал чуть ниже ярких глаз, и наслаждался
