Вениамин с трудом поймал их свободной рукой, перехватил, прижал к груди.
– Уходи, Делия! Уходи!
– Я скалку свою не оставлю! – задорно крикнула в ответ та. – Прабабушкина! Семейная!
Дальше Вениамин пререкаться просто не мог, потому что с демоном творились поистине удивительные вещи.
Прямо на его щеках вздулись два алых бугра, надулись, лопнули, словно пара карбункулов. Ошмётки плоти так и полетели в разные стороны, а на месте вздутий появилась пара новых глаз.
Рогатое чудовище издевательски захохотало. Его раненая правая рука переставала извергать кровь, обрубок затягивался красной кожей, на которой прямо перед взорами Вениамина начинала расти свежая чешуя.
Теперь демон действовал искалеченной правой лапой, словно дубиной.
Вениамин выхватил оба клинка, отшвырнул ножны.
– Ещё… совсем… чуть-чуть… – простонала Алисанда. – Отвлеки-и-и…
Удар демона Вениамин встретил всё тем же простым и надёжным щитом. Он не пытался устоять; используя силу рогатого, несколько раз перекатился через плечо, не чувствуя боли от твердых камней. Вскочил, проделал мечами короткую мельницу.
Этого хватило, чтобы привлечь внимание чудовища. Оно ринулась на Вениамина с неожиданным проворством, и тот едва успел уклониться. Сработанные кобольдами чёрно-серебристые лезвия пробороздили бедро рогатого демона; алая чешуя поддавалась с трудом, эфесы чуть было не вывернулись из рук чародея, однако на теле демона всё-таки появилось два аккуратных разреза, тут же вскипевших пылающей кровью.
Рогатый великан крутнулся, и невесть откуда взявшийся хвост подсёк магу ноги. Вениамин опрокинулся на спину, обрубок правой лапищи взлетел над его головой – но в этот миг Алисанда выкрикнула что-то торжествующее, и чародея окатило волной сухого, обжигающего жара.
Врата захлопывались, и красного исполина волочила обратно к ним неведомая сила. Демон завыл, заревел оглушительно, вцепился когтями прямо в землю – всё напрасно, его словно тянул обратно незримый канат.
Алая арка обрушивалась, обваливалась, сжималась, и красное чудище проволокло сквозь нее, безжалостно обдирая ему бока и ломая уже изувеченную руку.
Ворота захлопнулись с громом, с грохотом, багровый столб пламени ввинтился в тучи, озарив, наверное, все окрестности до Чайкиной горы и Шепчущих Холмов.
А потом всё стихло.
Угасло алое сияние. Рогатый демон скрылся в сомкнувшихся вратах.
Алисанда сидела на земле, хлюпала носом – из ноздрей сбегали одна за другой алые капли.
– Санди…
– П-помоги… Да не мне – вампиру!
– Что? – остолбенел Вениамни. – Кому?
– Ле Вефревелю. – Хлюп, хлюп носом. – Проклятье, всё течёт… Он тебе жизнь спас, между прочим.
– Снег приложи. – Больше ничего в голову Вениамину не пришло. Это была его Санди… нет. Уже нет. Не его, да и, скорее всего, никогда не «была».
– Приложу. – Хлюп. Красное расплывается по обшлагу. – Иди помоги вампиру, говорю же тебе!
Вениамин резко отвернулся. Она беспокоится об упыре. Не о себе даже, не о других – об упыре.
Хорошо, милсдарыня Алисанда.
Вампир лежал бесформенной грудой тряпья. В нём не осталось ничего от элегантного gentilhomme, каким он предстал, едва только явившись сюда со своей спутницей, устроившей всё это.
– Э-эм… monsieur? Vous vous sentez mal?
– Х-хватит… – прошипело откуда-то из глубины тряпок. – Не с-смейся… Какое там «вы чувствуете себя плохо»?! Отвратительно!..
– Чем вам помочь? – Вениамин ощущал себя последним идиотом. Вампиров в подобном состоянии надлежало добивать, быстро, сразу и без малейших колебаний.
– Кровь, – прохрипел вампир. Бледное, перемазанное чёрным лицо показалось из-под лохмотьев, в которые обратился его плащ. – Должен… испить…
Волосы у Вениамина встали дыбом. Нет, не от страха – страх пропал, пока они бились с рогатым демоном, – но от ярости.
Добить упыря. Добить тварь.
«…полное и окончательное умерщвление достигается только и исключительно отделением головы от туловища с полным и обязательным разрывом питающих артерий, или же сквозным пробитием сердца с разрушением минимум пяти из восьми камор. Следует также отметить способность шейных артерий lamia commune к значительному удлинению и экстренной реадгезии, что делает совершенно обязательным не только тщательное и неоднократно рассечение всех, даже самых тонких, связок (например, кровяных нитей), соединяющих голову с обрубком шеи…»
