У тебя и раньше были привязанности, помнишь?
Да, но тогда речь шла о сексе – как в случае с этой РКВМ, Джейн. А это удовольствие только кажется бесконечным. Рано или поздно оно сходит на нет.
Нет. Да. Возможно. Я просто…
Ой, ну отлично. Я хотел отдохнуть, а теперь даже мистер Пушистик смотрит на меня как на умалишённого, потому что я сижу и спорю сам с собой.
Прижми к уху телефон.
Так, слушай те, сейчас не время! У меня тут коктейль, пляж и шезлонг, и всё это моё! Моё! Не могли бы вы оба ненадолго превратиться в белый шум?
Как музыка «Radiohead»?
(Потому что мы – это ты!)
Скобки? Да бога ради, сколько вас там?
Успокойся, Уэйд. У нас ещё много фокусов в запасе.
Гм, что это за новый шрифт? «Бодони»? А, неважно. Мне всё равно.
Вопрос в том, почему мы здесь.
(Потому, что ты сумасшедший…)
.
Вот дерьмо! Не обращайте на меня внимания! Я просто посижу тут, попью коктейль и посчитаю волны.
Раньше это называюсь расстройством множественной личности. Теперь это диссоциативное расстройство идентичности.
(Фактически это даже не оно, мы ведь не контролируем его тело.)
Один и тот же Уэйд Уилсон в сотне кривых зеркал.
Я не слушаю! Мне наплевать! Мне вас не слышно. Совсем не слышно. Ля-ля-ля. Никаких курсивов, скобок и так далее. Используйте хоть все шрифты на свете. Я один на этом прекрасном песчаном пляже, и я наслаждаюсь покоем. Ля-ля-ля. Смотри, мистер Пушистик, что это там, дельфин?
Выходит, с нашей помощью он отмечает те вещи, на которые он должен обратить внимание, но не хочет, потому что они не имеют отношения к текущему моменту или слишком болезненны.
(Например, вопрос о том, была ли у нас собака?)
А
Да, была!
Древний щенок – ярый.
Вы что, думаете, раз шрифт «Бодони» меня не впечатлил, «Ариал» с этим справится? И даже не надейтесь, что я поведусь на отсылку к Толкину, в какую бы заманчивую даль ни спешила дорога.
(Ты помнишь, была ли у тебя собака?)
Какая теперь разница? Я помню кучу всякой ерунды. Но, когда доходит до дела, я понятия не имею, что из этого правда. Ничего с этим поделать я не могу, поэтому я просто живу себе дальше.
Мы сжигаем собак, по которым сюда мчимся, не имея других доказательств своего движения, кроме воспоминаний о запахе дыма и предположения, что он вызывал слёзы.
Ещё одна отсылка?
Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в огромного шнауцера.
(А это Кафка. Уэйд, постарайся вспомнить!)
Если ты долго смотришь на собачку, собачка тоже смотрит на тебя.
Ага, это я знаю. Ницше. То, что нас не убивает, ещё горячо об этом пожалеет. Ребята, как насчёт компромисса? Я на сутки засовываю язык в розетку, а вы на час оставляете меня в покое.
Тот, кто не помнит свою собаку, обречён вечно за ней убирать.