Вяземскому захотелось похвастаться своей удалью. Пусть даже перед такой пустоголовой аудиторией.
– Вы хоть знаете, кто перед вами, мелкота?
– Глиста во фраке? – несмело предположил веснушчатый мальчик.
– До чего ж вы все-таки неразвитые дети, – вздохнул Вяземский. – Это не фрак, мальчик, это смокинг. У фрака сзади длинные хвосты, как у ласточки, а здесь ты разве хвосты видишь?
– Нет, не вижу.
– Нет, не вижу! – передразнил граф. – Ну и кто после этого глиста? У смокинга, видишь, воротник и все отвороты атласные – чтобы пепел легче было стряхивать. Смокинг по-английски – курение. Ясно? Эх ты! В твоем возрасте, мальчик, надо знать такие вещи, иначе рискуешь никогда не попасть в высшее общество, в котором я, между прочим, законодатель мод.
Веснушчатый мальчик понурил голову.
– Так вот, мелкота, перед вами самый настоящий светский лев и, вполне возможно, будущий французский посол. – Вяземский переступил с ноги на ногу. О себе он мог говорить часами, что там какие-то десять минут! Весь мир был сейчас у блестящих туфель графа – итальянских, ручной работы.
– Всех деталей раскрыть вам не могу, мелкие вы слишком и пустоголовые, все равно ничего не поймете, но уверяю вас – сегодня я еще на шаг приблизился к Парижу.
Дети, похоже, начали терять интерес к разговору. Особенно после фразы про пустоголовость, хотя граф всего лишь констатировал факт.
Нужно было спасать положение.
Вяземский, презрев наставления Мелиссы, достал из-за пазухи последнюю коробку «Яблочек шоколадных». Премьер-министр дала ему запасную, на всякий случай. И сейчас, по мнению Вяземского, тот самый случай наступил. Парочка конфет повысила бы уровень этой беседы до задушевной.
Мелисса, правда, не советовала кормить малышню шоколадом… Да кто она такая, эта Мелисса, чтобы ее слушать. У нее у самой и детей-то нет. Как доказал сегодня Иван, сладости – лучшая приманка для детенышей человека.
– Налетайте, мелкота. – Вяземский широким жестом бросил коробку на стол. Конфеты подпрыгнули в своих ячейках.
Еще выше подпрыгнули малыши. С писками и визгами они набросились на «Яблочки» и растерзали упаковку за пару мгновений.
Еще через несколько секунд графу показалось, что он попал в параллельный мир, власть в котором захватили низкорослые инопланетяне. Детей как подменили. С бешеными криками они начали носиться по Большому залу, сметая все на своем пути: подсвечники, шторы, маленькие стульчики. С тяжким стоном рухнула на пол грифельная доска. Раздался тысячерублевый хруст: это лопнули прожекторы, чьи журавлиные ноги не выстояли в неравной борьбе с неистовой малышней. Где-то вдалеке отчаянно кричал Ангел, пытаясь спасти вырвавшееся из-под контроля телешоу. Великая княжна свернулась клубочком на троне.
Вяземский поймал безумный взгляд веснушчатого мальчика, несущегося прямо на него, и торопливо, теряя запонки, вскочил со стула. Вовремя: стул отлетел в сторону, словно жертва урагана.
В Большом зале Екатерининского дворца, на виду у всего мира, разворачивалось настоящее стихийное бедствие. И причиной ему был он – потомок князей, наместников, поэтов и орденоносцев – граф Роберт Вяземский.
Аристократ еще не успел осознать всей непоправимости устроенной им катастрофы, как вдруг услышал негромкое бренчание гитары.
– «На шагающих утят быть похожими хотят…» – спокойный мужской голос напевал знакомые слова детской песенки.
В зоне видимости Вяземского, цепляющегося за полусодранную занавеску, появился рыжеволосый атлет в белой рубашке-поло. В руках у него была гитара – какая-то старинная, наверное, стащил ее из соседнего Музыкального зала. Кажется, это парень из съемочной группы – у графа была не слишком хорошая память на лица, особенно на те, которые не могли принести ему очевидную выгоду.
Гитарист шел по залу, переступая через опрокинутые предметы, играл и пел. Мало-помалу, один за другим, дети переставали галдеть и подходили поближе к музыканту. Цепочка следовавших за парнем малышей увеличивалась, а он продолжал петь «Танец маленьких утят».
– Ну, ребята, подхватывайте! Вы знаете, что делать!
Малыши как-то сами собой выстроились в кружок вокруг музыканта и начали размахивать ручками, изображая первый полет птенцов. При этом они хором подтягивали ему тоненькими голосами.
Далее под веселый аккомпанемент гитары дети с азартом принялись крутить локтями, приседать, вертеться на месте – в общем, делали все то, что положено делать исполнителям танца маленьких утят.
– И на этой позитивной ноте, друзья, мы с вами завершаем прямой эфир из Екатерининского замка – пардон, дворца! – сказал в камеру очухавшийся Ангел Головастиков. – Да, вот уж точно, друзьяшечки: лучше танца в мире нет! До новых встреч, мои милые!
Глава 20
Женихов все меньше
– Ваше высочество, с чем связано ваше решение исключить графа Вяземского из соревнования?
Екатерина привыкла к волнующим прямым включениям из Янтарного кабинета. Ей стали нравиться эти инъекции адреналина. Она уже с нетерпением
