Особенно грозен был Федор Уралов, двухметровый шкафообразный дяденька с насупленными бровями и густым голосом, выходец из крестьянской семьи, построивший своими огромными ручищами целую углеводородную империю. Буровые вышки Уралова наподобие верстовых столбов разметили всю территорию Сибири. Он называл Мелиссу «ваше благородие», говорил короткими вескими фразами и посматривал на нее исподлобья.
– Мы беспокоимся, ваше благородие, – басил он. – Вся нефтяная отрасль терпит убытки. Мы угасаем. В последние годы было тяжело. Но сейчас стало совсем плохо.
– В чем же дело, Федор Никифирович? – участливо спросила Мелисса, заранее зная ответ.
– Нам не нравятся ваши экотенденции. – Брови Уралова, и без того сросшиеся, сошлись в единый грозовой фронт. – Нам не нравятся все эти электрокары, солнечные батареи, ветряки. Зачем переходить на альтернативные источники энергии, если землю русскую распирает каменное масло? – Он грохнул кулачищем по изящному столу Мелиссы. – Есть у нас нормальный русский бензин для автомобилей! Есть у нас нормальный русский газ для отопления домов!
– Федор Никифорович, – принялась увещевать предпринимателя премьер-министр, – вы же понимаете, милый друг, что времена меняются, и Российское государство меняется вместе с ними. Нельзя становиться одной из тех неразвитых стран третьего мира, что живут только за счет своих полезных ископаемых. Мы же не первобытные люди! Появляются новые технологии, у нас столько талантливых изобретателей…
– Вот кем вы нас считаете: представителями пещерного бизнеса. – Уралов покачал головой. – С тех пор как «Вольнодумцы» стали побеждать на выборах, нас списали в утиль. Черное золото – уже никакое не золото. В лучшем случае – серебро.
– Сейчас в почете все «зеленое», – развела руками Мелисса.
– Еще чуть-чуть «зеленых» трендов, и мне придется закрыть ряд своих предприятий.
– А вы переведите их на переработку мусора! Вот где новое золотое дно! – вдохновилась премьер-министр. – Мы недавно приняли закон о поддержке заводов нового типа: они сжигают отходы, а полученная в результате сгорания энергия подогревает воду, циркулирующую по городским трубам. Как вам идейка, а?
Уралов поставил локти на стол и навалился на него всем весом. Стол заскрипел. Нефтяник был похож на одетого в дорогой костюм медведя, который приготовился к нападению.
– Тухлая идейка. От нее дурно пахнет, как и от ваших городских свалок, ваше благородие. Нефть – это вся моя жизнь. Я всю жизнь строил буровые вышки и не выброшу их теперь на помойку. Значит, не увеличите квоту на добычу нефти?
– Простите, Федор Никифирович, не могу сделать такой шаг назад, – твердо сказала Мелисса.
– Может, хотя бы отмените налоговые льготы для владельцев электрокаров? Не слишком ли жирно – скидка в девяносто процентов?
– Не слишком, – еще тверже ответила глава правительства. – В самый раз.
– Что ж, ваше благородие, – встал из-за стола Уралов, вслед за ним поднялись его коллеги, – не удивляйтесь, если на следующих выборах победит кандидат из «Веры, Царя и Отечества». Мы утопим его в деньгах. Проспонсируем любые, самые безумные мечты его предвыборного штаба. Ваш соперник с головы до ног будет покрыт жирной маслянистой пленкой, как пеликан, оказавшийся в зоне разлива нефти.
Ну как тут было не схватиться за сигарету!
Потом долго провозилась, подписывая разнообразные документы, в том числе законопроект об отмене школьных оценок по физкультуре – хотелось сделать Николасу какой-нибудь значимый подарок на день рождения.
Бюрократические хлопоты отняли столько времени, что в Царское Село пришлось нестись на вакуумном трамвае вместо лимузина. После трехминутной поездки, как всегда, разболелась голова. Еще одна сигарета на перроне.
Двери прибывающих – точнее сказать, прилетающих трамваев раскрывались со звуком поцелуя. Разноцветные осенние листья скользили по выпуклым стеклянным бокам громадных труб, внутри которых возникали и исчезали призрачные составы.
Глядя на вагоны, под завязку набитые озабоченными петербуржцами, Мелисса усмехнулась, вспомнив, как те же самые петербуржцы протестовали против строительства вакуумных линий. Каких трудов ей стоило протолкнуть законопроект!
Мнимые эксперты кричали о вредном воздействии магнитной левитации на организм пассажира. Истерика прекратилась только после того, как по «Всемогущему» – исполняя просьбу Мелиссы – выступил самый именитый врач России. Профессор успокоил общественность заявлением, что тем, у кого нет кардиостимуляторов, вакуумного трамвая опасаться не стоит. Впрочем, тут же добавил академик, психика впечатлительных пассажиров может не сразу воспринять такую немыслимую наземную скорость, да еще и внутри герметичной трубы.
Профессор оказался прав: Мелисса никогда не считала себя впечатлительной особой, но и ей, главной вдохновительнице проекта, потом тяжеловато было привыкнуть к скоростному движению в вакууме, без контакта с рельсами. Наверное, так чувствует себя пуля, вылетающая из дула охотничьего ружья.
Как бы то ни было, после выступления врача первые страсти улеглись, и работа над вакуумным трамваем продолжилась.
Когда под проект уже удалось найти инвесторов, активизировались извечные противники «Вольнодумцев» – защитники исторического наследия. В Петербурге их было много, и они грудью бросались на каждое нововведение правительства, как на гранату с выдернутой чекой. Защитники наследия,
