– И что теперь делать? – с мольбой смотрела я на Шортана через зеркало.
Мужчина немного помедлил, оглянулся и произнес:
– Для начала давай присядем.
Люк свободной рукой приобнял меня за талию, и, кстати говоря, вовремя, а то я, из желания угодить учителю, оттоптала бы ему обе ноги.
Куратор увлек нас к глубокому и широкому креслу, сел сам, а меня посадил к себе на колени. Я хотела было возмутиться, что я не такая, чтобы сидеть на коленях мужчины, который не является моим мужем, но потом поняла задумку учителя. Мой лоб и наши примороженные руки оказались как раз рядом с его лицом, и Люк мог осмотреть получившуюся фигуру из пальцев. Опять же, в ногах правды нет. Столько пробегав по городу, да еще пока перед зеркалом лечила свою шишку, я устала. Так что даже благодарность шевельнулась к нему, хотя это неприлично – сидеть на коленях у мужчины. Рассуждать о том, является ли приличным то, что мы с ним в номере для новобрачных, сил и времени не было. Одним словом, мелькнувшее чувство неловкости улетело, я была поглощена действиями Люка.
Сейчас мне были очень хорошо видны карие глаза в обрамлении черных пушистых ресниц, зелень в них не сверкала, но выразительные миндалевидные очи все равно привлекали внимание, хотелось смотреть в них, не отрываясь.
– Что? – заметив мой взгляд, спросил Люк.
– Ничего, – тут же опустила я глаза и попыталась по привычке тряхнуть головой.
Это мне не очень удалось, учитывая, что две руки были словно приклеены ко лбу. В общем, мне оставалось сидеть, дышать ровно и не дергаться, чтобы не оторвать куски кожи с лица. Тогда точно никакой бал мне не светит.
– Посиди спокойно, – сказал куратор. – Я сейчас посмотрю, что ты тут накрутила.
Мужчина взял мою голову и стал внимательно рассматривать сплетение магии. Я ощущала его дыхание, а перед глазами, которые поднять было нельзя, оказалась мужская грудь за тканью рубашки. «Это новая?» – возник вопрос в любопытном мозгу. Вот о чем я сейчас думаю?
– Рея, начнем с того, что убирай свою магию, – произнес над моей головой куратор.
Я послушалась и почувствовала, как морозец, который я так старалась сделать для лечения шишки, растекся по телу. Брр! Я замерзла и поерзала, прижимаясь к нему сильнее.
– Рея, сиди спокойно, – строго произнес Люк.
– Холодно, – пожаловалась я.
Он понял и больше не ругал меня. Наоборот, наклонился и прижался губами к моим холодным пальчикам. Ух! Пальцы словно огнем обожгло. А Люк не останавливался, он то целовал замерзшую руку, то согревал горячим дыханием, при этом обхватил за талию и привлек к себе, стараясь отогреть меня. Ведь я же сама сказала, что мне холодно.
Признаться в том, что меня уже давно жаром обдало, было неловко, а потому я лишь облизывала пересохшие губы и старалась сдерживать дыхание, чтобы не выдать своего волнения.
Люк целовал и целовал мои пальцы, лоб. Кожа от этих прикосновений горела – кажется, есть все-таки польза от брачного рисунка, вот, пригодился в лечебных целях. Поцелуи заставили рисунок вспыхнуть, и теперь магия отогревала руки, помогая нам. Вскоре я почувствовала, что могу шевелить пальцами. Мужчина сначала убрал свою руку, которая первой освободилась из ледяной ловушки, а потом помог осторожно отлепить мою.
Он задумчиво смотрел на мой лоб, а потом, ни слова не говоря, наклонился и продолжил целовать мое лицо. На поврежденном участке кожи он не остановился, поцелуи покрывали не только лоб, но и глаза, щеки, заставив замереть от этого напора. Когда он коснулся моих губ, все тело, не только руки, полыхало огнем. Люк обнимал меня, а я скользнула ладонями по его груди и обняла за шею. Да гори оно все магическим огнем!
Послушавшись моего желания, все вспыхнуло. Магия окружила нас, красное пламя бушевало, отрезая от всего мира. Губы горели под напором мужских губ. Люк целовал меня так, будто боялся оторваться и увидеть то безумие, которое творилось вокруг нас. Его руки крепко прижимали меня к груди, кажется, мы даже дышали в такт. Я запустила пальцы в черные волосы полуоборотня, перебирая пряди. Магический огонь отображал все буйство моих ощущений. Тело абсолютно не слушалось разумных мыслей. Впрочем, оно никогда их не слушалось, а магия так вообще вела себя как хотела.
Хранимая Дестиэль одарила меня такой силой, с которой я, несмотря на пять лет учебы в Академии королевских чародеев, не могла справиться. Магия все время прорывалась, разрушая все на своем пути.
Но не все рождались с такой силой. Цвет моей магии был красным, что говорило об огромном потенциале. Именно из-за этого маг Храма нашего городка посоветовал отцу отправить меня на обучение, чтобы я могла сдерживаться и управлять магическими потоками. У других магов, которых я встречала в жизни, цвет магии был разным. Если магии было чуть меньше, чем у меня, то цвет был оранжевый, потом желтый и, когда совсем мало, белый, как у того мага Храма, что выдал меня замуж. Такого количества вполне хватит, чтобы проводить простые обряды. У чародеев магия имела синий цвет. Почему синий, и было ли у них разделение по силе магии, я не знала, но видела на постоялом дворе, что именно такого цвета, без оттенков, были протуберанцы у чародеев.
Оторвавшись друг от друга, мы соприкоснулись лбами и смотрели глаза в глаза. Наверное, в моих так и плескалась магия, а у Люка в зелени вспыхивали отблески красного зарева пожара, что бушевал вокруг. Мы шумно дышали, но от горячей магии становилось только жарче. Кажется, щеки полыхали от того,
