ипостась, но не дала стабильности. Даже мои родители, являясь полукровками, могли управлять оборотом, но не я. Всплеск магии рядом, сильное потрясение – все могло спровоцировать оборот. Ирэн… я любил ее. И в своем максимализме думал, что это продлится всю мою жизнь. Пригласив вечером на свидание, я стал говорить о своих чувствах, что вижу ее своей женой и матерью моих детей, что готов мир бросить к ее ногам и даже луну, что была настолько полной и яркой на ночном небе, достать для нее.
– А что она? – задержав срывающееся дыхание, спросила я.
– Она рассмеялась мне в лицо и сказала, что ей льстило встречаться с сыном главаря преступного мира, но она не собирается связывать свою жизнь со зверем, потому что меня невозможно полюбить, – в его тоне сквозило отчаяние, а в облике проступили звериные черты.
Зверь готов был прыгнуть на меня, сказавшую почти такие же слова пару минут назад.
– Я взвыл на полную луну, а в это время я был особенно нестабилен, обернулся и напал на нее, – дыхание полуоборотня участилось, он едва сдерживал оборот.
Последние слова огорошили меня, и магия, которая все еще окружала нас и металась рядом, угрожающе загудела. Куратор посмотрел на огненное кольцо и горько усмехнулся. Взрыв магии произошел неожиданно даже для меня. Почти обернувшегося оборотня шарахнуло со всей силы, вжало в кресло, остановив превращение.
– Ты тоже не можешь сдерживать свою силу, так же как и я – свои обороты, – произнес Люк.
Я чувствовала себя отвратительно. Мало того, что опять не смогла контролировать магию, так еще и атаковала куратора, хотя и остановила превращение. Магия отступила, поняв, что никто на меня нападать не собирается. Просто мужчина рассказывает о своей боли, о том, с чем он живет, с чем пытается бороться и справляться.
– Я долго думал о своем поступке. Почему бросился на любимую девушку? Ведь я готов был свою жизнь и вторую ипостась за нее отдать, а тут сам напал. Монсеньор выслушал мой рассказ и даже подверг магическому допросу, чтобы уяснить простые истины, о которых догадывался сам. Это зверь живет во мне, не имеющий никакого отношения к человеку или волку, – продолжал обнажать свою душу полуоборотень. – Мои родители – полукровки, потому я получился не оборотнем и не человеком, а завис где-то посредине. У меня нет магии, чтобы контролировать свои обороты. Монсеньор порекомендовал отвар из растума. Он столько лет помогал держать под контролем обороты. Но в тот день, когда ты пришла в Академию, меня вновь начало непроизвольно выкидывать.
Я прикусила язык и не стала произносить привычные слова: «Ну, я же не специально», прекрасно понимая, что ему сейчас не до моих оправданий. Люк изливал душу, видя во мне такого же несчастного, как и он сам. Куратор не мог справиться с оборотами, а я – со всплесками своей магии.
– Та девушка… она умерла? – спросила я, затаив дыхание.
От моей магии люди, конечно, страдали, но она никого не убивала.
– Ирэн и мне повезло. Мимо проходила Ева, она услышала вой и увидела, как я напал, – его губы снова сжались в тугую полоску, он говорил так, будто знал, что после этих слов я сбегу, не желая больше его видеть.
– Ева?
– Ева Линс, жена директора ди Рива, – пояснил куратор.
Вот как началось их знакомство, подумать только! Монсеньор принимал участие в судьбе Люка, а госпожа директорша спасла жизнь его любимой.
– Люк, ты все еще ее любишь? – задала я извечный женский вопрос.
– Кого? Еву? – спросил Шортан. – Обожаю! Она просто потрясающий оборотень!
Хм… а как к этому относится господин директор? Вспомнились искренние рукопожатия мужчин, потом радость куратора при известии о беременности госпожи ди Рив, и в мою глупую голову наконец-то пришло понимание.
– Я про Ирэн.
– Разумеется, нет! Что ты! – возмущенно махнул на меня рукой Люк. – Того разговора и объяснений мне вполне хватило.
Он поднялся из кресла и резко произнес:
– Хватит на сегодня воспоминаний.
Шортан направился мимо меня в самое пламя магии, его не остановило то, что может снова всего опалить. Мои руки и тело еще помнили огонь, потому я не рисковала приближаться к красной стене, но только не куратор.
– Люк! – окликнула я.
Он обернулся.
– Люк, – прижала я руки к груди. – Я… я не считаю тебя зверем.
Фух, как тяжело все это говорить! Я даже облизнула губы, стараясь перевести дыхание.
– Люк, я тебя боюсь, твоей строгости… но очень люблю твоего волка.
– Я знаю, – улыбнулся куратор. – Мое сознание не отключается, когда я нахожусь во второй ипостаси.
– То есть ты все слышишь и видишь, когда становишься волком?
