писчими принадлежностями. Мне подали карандаш и лист бумаги, и я поторопилась написать то, что вспомнила.
«Лария рассказывала о богато одетом господине, останавливавшемся накануне в их деревне», – вывела дрожащей рукой слова. Броссар и Кристоф прочитали и согласно кивнули. Они постарались припомнить все подробности рассказа умершей девочки, все, что она тогда взахлеб лепетала, делясь крохотной радостью, разнообразившей ее скучную деревенскую жизнь.
– Описания, как я понимаю, нет, – подвел итог Одилон.
– Нет, – подтвердил Броссар.
– Первой заболела жена мельника, жившая через забор от того дома, где останавливался приезжий мэтр, – добавил Кристоф.
– Не улика, но хотя бы предположение, что этот богато одетый мэтр мог быть заражен черной хмарью, – отозвался Одилон.
Я замотала головой, отвергая такое предположение, и поторопилась написать пришедшую на ум мысль. «Тогда почему первыми заболели соседи, а не хозяева дома, где останавливался мужчина?»
– Разумно, – хмыкнул Одилон и передал дальше мой листок, чтобы остальные прочитали.
Кристоф задумчиво уставился в стол, а Броссар откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, сцепив руки в замок на животе. Он перебирал большими пальцами, выдавая тем самым, что размышляет над моим предположением.
– Собственно, осталось неизвестным, каким образом черная хмарь попала в Шарант, – спустя какое-то время вышел из задумчивости Броссар.
– Известно, – хмуро ответил Одилон, чем привлек к себе всеобщее внимание. – Колодец на одной из улиц был заражен этой заразой. Колдуны выжгли его до дна, а потом взорвали, завалив землей.
– Тогда понятно, почему черная хмарь так быстро распространилась по деревне, – сказал Кристоф.
– Только как она попала в колодец? – задал вопрос Броссар.
«Приезжий мужчина?» – торопливо нацарапала я на листе бумаги.
– Вполне возможно, – согласился с моим предположением Одилон. – Жаль, что у нас нет его описания.
– Это вообще удача, что мы узнали о его существовании. – Кристоф ткнул пальцем в мои буквы.
«Как его найти? Это мэтр Леонард?» – задала сразу же два вопроса.
– Это не Леонард, – с твердой убежденностью ответил на второй вопрос Одилон. – Мы не снимали с него наблюдения. Он ни разу не покидал свой дом, и к нему никто не приходил.
– Даже поставщики еды? – удивился Броссар.
– Их мы давно заменили своими людьми, – неохотно признался он.
А мэтр Одилон серьезно подошел к делу! Даже убедившись в невиновности колдуна в смерти Эдрина, оставил его под надзором и людей не отозвал, полностью контролируя подозреваемого.
– Тогда получается, Леонард не имеет отношения к трагедии в Шаранте? – спросил ворожей.
– Да, – буркнул Одилон. – Мы ничего не можем ему предъявить. Он публично заявляет о своей причастности, но это лишь работает на его репутацию. Даже если это просто совпадения, то он весьма умело этим пользуется.
– Как Леонард узнает о подобных случаях? – спросил Кристоф, заметив, что я начала писать этот вопрос.
С благодарностью посмотрела на него – все же мое состояние оставляло желать лучшего, и такая трогательная забота приятна. Какой же он милый и замечательный!
– Из газет. Эти новости невозможно скрыть от общественности, а потому приходится давать редакции скупую информацию, чтобы провинция не наполнялась слухами, – пояснил Одилон.
– Очень грамотно разыгранная кампания по привлечению к себе внимания, – проговорил Броссар.
– Согласен, – кивнул Кристоф.
– Отсюда следует вывод, что нужно искать другого подозреваемого, – подытожил Одилон.
Повисла пауза. Я не настолько хорошо знала местных жителей, чтобы строить догадки и начать кого-то обвинять. Поэтому в ожидании версий переводила взгляд с одного собеседника на другого.
– Еще у нас есть два факта заболевания черной хмарью, – мрачно произнес Броссар. – Они не связаны, и каждый из них может быть случайностью. Но два в непосредственной близости, и это уже серьезно.
– Ты прав, но какая между ними связь? – поддержал версию Одилон. – Если бы Кристоф останавливался в той деревне, то можно было бы предположить, что он заразился из того колодца.
– Или, наоборот, он заразил колодец, – хмыкнул Броссар.
– Как раз после того, как сам только-только встал на ноги, – прокомментировал Кристоф.
– Ваша девочка его же не опознала? – внимательно посмотрел на нас с наставником Одилон.
Мы отрицательно замотали головами, причем мне показалось, что ворожей даже сожалеет об этом. Дружба дружбой, а королевский судья не забывает
