парней с факультета колдовства, и мне было любопытно увидеть знакомые лица.
Мы вышли из портала в поле, чуть в стороне от сторожевых башен. Такое расположение точки выхода рассчитывалось из соображений безопасности, чтобы гвардейцы могли рассмотреть прибывших и оценить, кто перед ними: друг или враг.
Высокие серые стены башен преграждали вход в гавань. Неширокие оконца зияли черными проемами, в любой момент готовые ощетиниться оружием гвардейцев и выпустить из своих недр боевые заклинания колдунов. Здесь проходила водная граница нашего королевства.
Несколько мачт со свернутыми на реях парусами виднелись за стенами крепости. Торговые и военные корабли покачивались на волнах, а морские чайки с тревожными криками носились над городом. Здесь было заметно прохладнее, чем в Тулусе и уж тем более в Дубье, где, казалось, сами камни мостовой плавятся от жаркого солнца. Зябко поежилась, обхватив плечи руками. Слишком разительный контраст в перемене погоды.
– Замерзла? – спросил Броссар и обнял меня за плечи.
– Сейчас привыкну, – отозвалась я.
– Мне уже не терпится поговорить с Деко. Сдается, мы много интересного узнаем о прошлом нашего «всесильного колдуна», – азартно потер ладони Одилон.
Поиски бывшего наставника мэтра Леонарда Нуаре не заняли много времени. Он как раз обучал практикантов, прибывших в этом году, во дворе рядом с одной из башен. Мэтр Одилон представился, объяснил цель визита и попросил дать характеристику колдуну.
– Нуаре, – хмыкнул мэтр Деко в ответ на просьбу королевского судьи. – Он что-то натворил?
– Мы подозреваем его в нескольких убийствах, – серьезно отозвался Одилон.
– Убийствах? Вы ничего не путаете? Нуаре не в состоянии убить заклинанием даже муху, – с сомнением проговорил Деко. – Когда парень прибыл на практику, я и представить не мог, чем его занять. Вроде бы послушный, прилежный, физически хорошо развит. Со всеми нагрузками легко справлялся, приемы борьбы и владение оружием хорошо отработаны. Но магии в нем были такие крохи, что я диву давался, как он смог отучиться несколько лет в школе! Куда смотрели преподаватели? Почему не отчислили и позволили бездарно потратить столько лет жизни? Ведь он мог за это время освоить другую профессию, получить полезные навыки и устроиться в жизни. А так…
Мэтр Деко безнадежно махнул рукой и посмотрел в сторону моря.
– Вы хотите сказать, что он не колдун? – задала я, наверное, самый глупый в такой ситуации вопрос.
– Девочка, Нуаре, скорее, заработает на жизнь столярным ремеслом, чем колдовством, – мягко ответил он.
– То есть в гвардии он служить не смог бы даже обычным солдатом? – спросил Одилон.
– Рядовым вполне мог, – опроверг предположение Деко. – Но, имея на руках диплом, кто захочет выполнять чужие приказы?
– Но вы же засчитали ему практику! – напомнила ему.
– Пожалел парня, – признался Деко и вновь махнул рукой. – Когда понял, что Нуаре не в состоянии дать отпор боевым заклинаниям, отправил его в канцелярию. Я с ним тогда долго беседовал и объяснял, что, даже имея диплом, но при этом ничего из себя не представляя как колдун, карьеры в гвардии ему не сделать. Рядовым его зачислить могут, а вот стать командиром – не судьба. Не свиток с печатью делает из человека мага. Колдуну за его способности выдается диплом после обучения.
Это-то я понимала очень хорошо. Каждые полгода шли отчисления. И дело даже не в задолженностях или неуспеваемости. Когда дар просыпается, о его потенциале можно лишь догадываться, а дальше все зависит от самого ученика. Если сумеет воспользоваться даром богини и развить способности, то и оценки получит приличные. Если же дар слаб, то никакая зубрежка или изнуряющие пробежки не помогут. Все слишком индивидуально и специфично в каждом случае, как и личность отдельного человека.
– Чем он занимался в канцелярии два года? – спросил Броссар.
– Текучкой, – ответил Деко. – Получал почту, отвечал на письма, составлял отчеты. Они тогда с ворожеем подружились.
– С кем? – поразилась я.
Для меня еще при знакомстве с Броссаром стало открытием, что этим видом магии может владеть мужчина. А то, что существует еще один с такими способностями, и представить не могла.
– Этьен Горель, – ответил на мой удивленный вопрос Деко. – В гарнизон стараются брать только мужчин, так вот нам тогда повезло с ним.
– Не слышал о таком, – ответил на немой вопрос Одилона Броссар.
– Он уже после практики прибыл к нам по распределению, – пояснил Деко. – Горель и Нуаре тогда подружились. Год вместе работали. Я даже радовался за парней, что они нашли общий язык.
– У этого Гореля сильные способности? – спросил Броссар.
– Не думаю, – покачал головой Деко. – Особой необходимости в его знаниях не было, но и в большой город он не рвался. Ведь приехал к нам в крепость по собственной воле. Но как только практика у Нуаре закончилась, они оба уехали. Я, конечно, уговаривал остаться, обещал, что похлопочу перед начальством за них, но они сказали, что твердо намерены начать новую жизнь.
– То есть Горель старше Нуаре? – уточнил Одилон.
