Управления. Она сразу мне не понравилась.
– Вчера? – уточнил Одилон.
– Нет, после убийства в храме, – нагло протянул Леонард. – Я ее запомнил еще в школе на первом курсе. Наглая, самоуверенная. Я не поверил в ее сказочку про жениха-изменщика. Ни одной слезинки из себя не выдавила. Видел, как девицы по парням убиваются, а эта сидела, только губы поджимала.
– Это вы подсказали метрессе Базен обратиться к колдуну, чтобы убить жениха – мэтра Дантара? – понимающе переглянувшись со мной, спросил Одилон.
– Того, что в храме? Я, – с самодовольством ответил он. – Как такой шанс не использовать? Я бы и бесплатно это сделал, но она колечко сунула и деньги, все, какие были в сумочке, отдала. Так что двойная выгода получилась. И заработок, и известность. К нам народ за помощью после того случая стал подтягиваться, а дальше – больше. Эх, только обосновались и дело наладили! И тут эта заявилась!
Он досадливо посмотрел в мою сторону.
О богиня! Он даже не понимает, о чем говорит и насколько это ужасно – смерть. Или понимает… Но тогда его цинизм не знает границ!
Эпилог
– Эмири, дружище, давай еще выпьем? – пьяно предложил Тристан.
– У тебя есть что-нибудь покрепче этой кислятины? – недовольно спросил я, уставившись в пустой стакан перед собой.
– За дергачом не пойду. На улице такая холодина! Брр! – отказался Тристан.
– Ладно, – выдохнул я и опрокинул очередной бокал с вином.
На напиток южной провинции наговариваю зря. Редкий сорт и прекрасное производство моего покойного друга Кристофа. В запасе осталось еще несколько ящиков его коллекционного вина.
В ту ночь изменилось буквально все. Привычный и понятный мир рухнул. Пусть это было сплошное мрачное существование, но я к нему как-то привык, примирившись со своими демонами.
Эта светлая девочка принесла хрупкую надежду на то, что, может быть, что-то изменится, если не во мне, то хотя бы вокруг. Несмотря на зашоренность правилами приличий и рамками хороших манер, в ней жил огонь, и этот внутренний свет освещал все вокруг. Конечно, ей не хватало жизненного опыта, чтобы понять, кто перед ней и что из себя представляет. Клер оценивала всех с точки зрения благовоспитанности, других ценностей она просто еще не успела узнать.
Это я так себя утешаю, надеясь, что она просто не разглядела моих чувств к ней. А вот мои друзья сразу заметили. Сначала Кристоф с этой его клятвой, потом Тристан не остался в стороне и постоянно подтрунивал над моей ревностью. Как я мог смотреть на нее и оставаться спокойным? Как?
Я не слепой и многое повидал в жизни, а потому ее взгляд, наполненный любовью и направленный на Кристофа, выворачивал всю душу. Ее горе из-за его смерти до сих пор разрывает мне сердце. В ту ночь, сжимая Клер в объятиях, старался отдать всего себя, лишь бы ей стало хоть немного легче, не так больно. Хотел показать, как она мне дорога, целовал волосы, лицо, губы, впервые прикасаясь к ней, с жадностью ловя каждый вздох и с горечью понимая, что не значу для нее ничего.
Несчастная девочка. Я, как никто другой, могу понять ее утрату. Никогда бы не подумал, что вновь испытаю это чувство. Да, я любил, но не был счастлив в любви. Мне казалось, что прошлое навсегда выжгло из моего сердца те чувства, что может вызвать женщина. Как будто мало было пройденных испытаний и всего того, что тогда произошло! И вот во второй раз судьба заставила полюбить без взаимности.
Арно прав, тысячу раз прав! Мне нужно отпустить прошлое, потому что, когда женщина заинтересована в мужчине, она никогда не исчезнет. И только я, как наивный идиот, старался удержать память о той, что ушла из моей жизни, растоптав мои чувства.
– Как Клер? – пьяно спросил Тристан, вырвав меня из дурмана мыслей.
– Все так же. Физически здорова, но больна душой, – ответил другу.
– Да ты поэт! – ухмыльнулся Тристан. – А теперь послушай, что тебе скажет прожженный циник. Пока Кристоф был жив, у тебя оставался реальный шанс завоевать ее сердце, а сейчас нет. Забудь ее и выбрось из головы. С мертвым даже ты не сможешь тягаться. Со временем она будет любить даже не погибшего возлюбленного, а память о нем, и ты с этим ничего не сможешь сделать. Всегда будешь проигрывать.
Он прав, тысячу раз прав! У меня никогда не будет шанса доказать Клер, как сильно я ее люблю. Все верно, богиня вновь привела в мою жизнь женщину, которую я полюбил, но она никогда не будет любить меня.
Оторвал мутный взор от вновь наполненных стаканов и рассеянно посмотрел на книжную полку. Привычный, едва заметный свет огней жизни. Они всегда напоминали о прошлом, не позволяя ни на мгновение забыть о произошедшем и никогда не повторять ошибок.
Один из них моргнул и погас. Несколько долгих мгновений я не верил своим глазам. Смотрел на книжную полку и не мог осознать случившееся. Просто этого не могло быть никогда! Огонь его жизни погас! Он умер! О богиня!
