учти это.
– Я учел, – холодно отозвался Каспар. – Продолжай. Что требуется от меня, что я этим приобрету, что за дело и кто участвует еще? Какого смертника ты задействовал на сей раз?
– У меня нет смертников, – резко ответил Мельхиор.
Все-таки сорвался, отметил Каспар с удовлетворением. Надолго выдержки не хватило…
Отчего-то эта мысль принесла облегчение, словно что-то в окружающей реальности, что прежде шло не так, как полагается, вдруг распрямилось, развернулось и потекло в прежнем русле, в соответствии с законами мироздания.
– Каждый имеет возможность уцелеть, – продолжал старый маг, с заметным трудом сдерживая раздражение; объяснять свои странные принципы ему явно доводилось не одному только Каспару, и явно не один десяток раз, однако, что столь же явно, выводил его из себя не сам этот факт, а то, что принципы эти, похоже, отчего-то никто не желал понимать и принимать. – Каждому дается по делам его – так ведь сказал человеческий бог? Каждый получает то, что заслужил и смог вырвать у судьбы; если не смог, если судьба оказалась сильнее или, тем паче, если сильнее оказались другие люди – грош ему цена.
– Вот я и дожил до того дня, когда ты начал жить по заветам бога христиан, – хмыкнул Каспар и повысил голос, не дав ему возмутиться: – Черт с ними, с твоими бредовыми идеями; да и не твои они вовсе, а какие твои, того я знать не желаю, не то у самого бред начнется. Говори, что ты задумал, не то мы простоим тут до вечера.
– В деле Игрок, – коротко и озлобленно бросил Мельхиор и, повстречавшись со взглядом собеседника, повторил с нажимом: – Игрок.
– Если это снова какая-то хлипкая авантюра, – не сразу отозвался Каспар, не попытавшись даже скрыть пренебрежение, – если ты решил подставить Петера ради очередного дикого плана с невнятными замыслами и целями, имей в виду: я в это не ввязываюсь. Самому-то не жаль затраченных лет и сил?
– Ты говоришь так, словно я уже собственными руками возвел его на помост и привязал к столбу, – фыркнул Мельхиор, на сей раз то ли совладав с гневом, то ли не найдя для него повода. – А между тем ты даже не знаешь, о чем идет речь и какова его роль. И я растил его не для того, чтобы убрать в сундук и упиваться мыслью о том, что он у меня есть; я растил его для дела, и время пришло.
– Говори уже.
– Когда два года назад Игрок сказал, что нужно добиться его перевода именно в Бамберг, мы не знали зачем, – начал Мельхиор с расстановкой. – Он сам не знал. Мы просто доверились его умению находить нужные линии и идти по ним. Мы знали, что однажды все они сойдутся в нужной точке, и, хотя не знали, в какой и как, терпеливо ждали… И дождались. Бамбергский епископ вернулся на путь ереси, и вот уже более года почти каждый житель города – вольный или невольный участник еретических богослужений.
– Я понял, что работа проделана немалая, – устало и язвительно заметил Каспар, – однако я далек от того, чтобы наслаждаться фактом тайной гадости, подобно разносчику, плюнувшему в пиво. Каков практический выход из всего этого? Планируется бунт? Подставить епископа конгрегатам? Подставить им весь город? Выдвинуть Петера героем, раскрывшим еретическую сеть, и продвинуть по службе?
– Мелко мыслишь, – снисходительно заметил Мельхиор. – Впрочем, чего от тебя ждать… У тебя всегда одно на уме.
– Зато в твоем уме слишком много всего и сразу… Так зачем парню было нужно именно в Бамберг? Что он там делает?
– Он направляет линии судьбы в нужную сторону, – снова пропустив грубость мимо ушей, пояснил Мельхиор. – Следит за происходящим, контролирует, развивает план на месте по ходу дела… Производит correctio rerum[130], так сказать.
– В чем план? – оборвал он нетерпеливо. – Кончай наворачивать круги. Итог будет каков?
– А для итога мне нужен ты. Несомненно, задуманное в Бамберге так или иначе завершится, так или иначе даст мне то, что я хочу получить, но для воплощения
– Даже не могу представить, что я такое знаю и умею, без чего ты не можешь обойтись, – скептически заметил Каспар. – Из-за чего у меня появляются нехорошие подозрения, что слить в канаву ты решил на сей раз уже меня.
– Я бы не отказался, – спокойно согласился Мельхиор. – Однако до того дня, когда, так сказать, Рим будет разрушен, ты мне нужен, посему, как ты выразился, «сливать» тебя я считаю преждевременным… Ты нужен мне как служитель твоих богов.
– Я не служитель, – с деланой мягкостью поправил Каспар, и маг отмахнулся, не дав продолжить:
– Все кому-то служат, даже если о том не знают. Без разницы. Не намереваюсь копаться в дефинициях и забивать голову тонкостями вашей иерархии; мне нужен человек, знающий о падших ангелах всё. Ну, или почти всё, – снисходительно хмыкнул Мельхиор, – ибо ты даже
– Не буду вновь начинать богословские диспуты, – отрезал Каспар сухо. – Повторю то, что уже было сказано: даже если «предания», слышанные тобой, правдивы, даже если это так – тем больше я вижу причин, чтобы признать достоинство богов. Если это так – они восстали против собственного создателя, разрушили созданное им мироустроение и основали своё, сумели вырваться из-под
